Король русалочьего моря. T. K. Лоурелл

тебя ждал.

      На этот раз промолчал Ксандер. Просто не знал, что на это сказать.

      – А ты вырос! – с немного натужной веселостью сообщил брат, наконец разжав объятия и отодвинув от себя Ксандера на вытянутых руках.

      – Почти как ты, – выдохнул Ксандер – и запнулся: Мориц помрачнел.

      – Прости меня, – сказал он уже без всякой улыбки. – Так вышло, но… прости.

      – Ты не ви…

      – Виноват, – прервал его брат. – Я подумал, что она просто девчонка, что она ничего мне не сделает.

      Ответить на это, опять же, было нечего.

      – Я тогда расслабился, – сказал Мориц совсем тихо и сел на камень, и Ксандер сел рядом, чтобы расслышать. – Они оказались не такие, как рассказывала мама – ну, ты знаешь…

      Ксандер кивнул – и тут же, без предупреждения, мир вновь перевернулся.

      … небольшой, уютный зал, со столом на едва дюжину человек. Сидели за ним сам герцог и два иберийца помоложе – явно близкая родня. Оба – высокие, подтянутые, но пока ещё не похожие на скелеты. Один, с тонкой сеткой старых шрамов на смуглой коже, был одет только в чёрное. На безымянном пальце блестело обручальное кольцо, которого мужчина часто касался, сам того не замечая. Лицо его было не столько мрачным, сколько угрюмым и печальным. Второй был немного моложе, и в одежде предпочитал сдержанный синий цвет, а длинные волосы носил собранными в хвост. Его лицо было спокойным, а губы, казалось, забыли, что такое улыбаться. Они о чём-то негромко беседовали, и герцог внимал их беседе, время от времени кивая в знак согласия. Он же первым заметил вошедшего Ксандера, и, встретившись с ним взглядом, тоже кивнул, приветствуя. Кажется, по тонким губам скользнуло подобие улыбки – и герцог сделал рукой приглашающий жест.

      Мужчины перевели взгляды на мальчика.

      – Ксандер Ван Страатен, – отрекомендовал негромкий голос герцога. – Мой племянник Алонсо. Мой сын Франсиско.

      Сначала кивнул тот, что в черном, потом – тот, что в синем. Ксандер поклонился, надеясь, что вышло вежливо, но не подобострастно – и тут дверь за его спиной с грохотом распахнулась, пропуская – судя по резкому громкому голосу – его синьору.

      – …Канделябром? Не верю!

      – Клянусь задней лапой своего кота! – ответил ей мужской голос.

      – Но у тебя нет кота!

      Незнакомец явно тоже был Альба – такой же высокий, как остальные, с рассыпавшимися по плечам вороными кудрями, но более светлокожим, чем герцог и его сыновья, а глаза его были не черными, а ясно-голубыми. В одежде он тоже отличился: никакого траурного черного и мрачного синего – красный камзол, щегольски расшитый золотом, был небрежно расстегнут, открывая белую рубашку. А ещё он сильно хромал, и на его шею под рубашкой была наложена повязка.

      – Правда? – рассмеялся он на обвинение Исабель и покачал головой: – Тебя не проведёшь, милая.

      Девочка гордо улыбнулась, и только тогда они вдвоем, очень цеременно, поклонились старшим Альба.

      – Добрый вечер, герцог, – почтительно проговорил мужчина. – Алонсо,