Моторы гинеколога Суна. Петр Альшевский

мнение – значит, заставить его поглупеть на одну истину». Максимилиан Волошин.

      Ткаченко. Для знающего такие цитаты на лыжах ты идешь твердо. И километров через десять не покачнешься?

      Зозулин. О моей выносливости я вас не обманывал. В темпе мне не прибавить, а с нынешней скоростью я могу доехать до финиша и обратно зашагать. Финиширую я после вас, но скажи я вам: «давайте-ка за мной для повторения», вы или ваши ученики за мной не покатитесь.

      Ткаченко. При одиноком возвращении по той же лыжне тебе выпадет случай побыть суперзвездой.

      Зозулин. В деньгах суперзвезды недостатка не имеют.

      Ткаченко. В нашей ситуации это не оплачивается. Хоть четырехкратно туда-обратно без роздыха проедешь – ничего на твоем подвиге не заработаешь. Сто пятьдесят намотаешь, триста… призовые будет зависеть от прохождения семидесяти пяти. Первых семидесяти пяти. А на семидесяти пяти мы с ребятами тебя вперед нас не пропустим.

      Зозулин. Я и не мечтаю.

      Ткаченко. Понятно. Ты же не дурной, чтобы в соперничестве с нами о чем-то мечтать.

      Зозулин. Максимилиан Волошин говорил, что «мечта – паразит жизни. Она выжигает душу». Со мной мы разобрались, а что у нас с вами? От ваших учеников отставание у вас немалое.

      Ткаченко. Я к ним подтянусь. Так частить ногами, как сейчас, они вскоре уже не сумеют. Тут-то я и накачу.

      Зозулин. Накатывать вы специалист.

      Ткаченко. Водку я накатывал… ключ к победе – накатить на дистанции. Когда силы ты сохранил и попер, как конь.

      Зозулин. На износ?

      Ткаченко. Не отдав себя без остатка, мне моих молодых не обставить.

      В синхроне отталкиваний палками Блошигин и Луфанов сдержанно продвигаются по соседним лыжням.

      Луфанов. Наша сказка долго не продлится.

      Блошигин. Думаешь, тренер вот-вот начнет спуртовать?

      Луфанов. Я опасаюсь не его ускорений, а его подлостей.

      Блошигин. А какие из них он нам устроит, когда он едет позади нас? Ехай он впереди, он бы лыжню попортил, капканов наставил, а сзади-то он чем может нам насолить?

      Луфанов. Если подпустим его метров на пятьдесят, он… в голову не приходит. Но это в мою голову. У Виктора Петровича она изощренней. А с ним еще кто-то из Кинешмы – о нем мы с тобой меньше некуда знаем. Из-за тех денег, что на кону, он с нами какой-нибудь беспредел не провернет?

      Блошигин. Он ни два, ни полтора. Четвертым прибежит и этим обойдется.

      Луфанов. Ну и бегал бы у себя в Кинешме. Сюда-то его чего принесло? Кто ему об «Усть-Куйгинской лыжне» сказал?

      Блошигин. Разговоры о ней в лыжной среде случаются.

      Луфанов. Но у нас же всем известно, что участвовать в ней незачем. Петра Палыча порадуешь, но на том и занавес. Сейчас призовой фонд у нас есть, но он же образовался внезапно. Из Кинешмы парень выезжал, не догадываясь, что это будет гонка за серьезные деньги. И какого же хрена он тут объявился?

      Блошигин. Спроси чего попроще.

      Луфанов.