Моторы гинеколога Суна. Петр Альшевский

Пальцем он погрозил нам по-взрослому.

      Луфанов. Даром ничто не проходит.

      Блошигин. Не позаботиться о нашей безопасности было бы неоправданным риском.

      Луфанов. Некая деревенская утварь, наподобие топора, пришлась бы нам очень кстати. Топор у вас, Петр Палыч, во дворе?

      Калянин. А вы намерены им лишь запастись или использовать его превентивно?

      Блошигин. Действия неприятеля лучше предотвратить. Имейся у нас топор, вы, Виктор Петрович, действовать против нас не передумаете? Если нет, действовать начнем мы.

      Ткаченко. На тренера с топором?

      Блошигин. Как бы это ни звучало, но… а что еще? Окончить свои дни здесь и сейчас вы вызвались сами. Кто вас заставлял говорить, что вы нас изувечите?

      Ткаченко. Все разгорелось из-за денег… ты, Петр Палыч, страсти не погасишь?

      Калянин. У меня вы друг друга не поубиваете. А чтобы вам и на лыжне в погоне за главным призом подобное не вздумалось, призовые пятьдесят тысяч я разделю так – победителю достанется четырнадцать. Остальным троим по двенадцать. Такая несущественная разница учинять в лесу смертоубийство вас не сподвигнет?

      Ткаченко. Моих демонов она усмирит. А твоих, Жора? Тебе надо помнить, кто я! для тебя!

      Блошигин. Вы со мной беззлобно – и я с вами добродушно. О топоре-то мы чего… вынужденная мера. Вы наш тренер, мы ваши ученики… тренера без убытка для себя не убьешь.

      Луфанов. Когда тренер тебя устраивает, другого тебе и не нужно. О вашей работе с нами и у посторонних лестные отзывы, а от нас-то и того комплиментарней. Легкие пикировки между нами случаются, но дело-то у нас движется! По мне оно не пробуксовывает. Почаще нагружать нас занятиями с отягощениями вы не думали?

      Ткаченко. А пупок у вас не развяжется?

      Блошигин. Новую почву для ругани вы не создавайте… мне лишние блины на штанге, может, и в не в лузу, но Гриша бы с ними поприседал для него с выгодой. Его мышцам есть куда расти.

      Луфанов. Надрыва их хочешь? Я, выходит, выбываю, и все тренерское внимание на тебя? Вот на что твои помыслы направлены?

      Блошигин. Ты, Гриш… что бы тебе ни подумалось, рукава ты не закатывай. К кулачному выяснению мы не приступим.

      Луфанов. В драке бы я тебе зубы пересчитал.

      Зозулин. У вас была бы англо-бирманская война. В войне между Британской Империей и Бирмой, по-твоему, кто победил?

      Луфанов. Едва ли Бирма.

      Зозулин. Да. Историки единодушны в том, что победа осталась за Британской Империей.

      Луфанов. Утверждать, что наши силы столь неравны, и он будет в драке Британской Империей, а я Бирмой – это преждевременно… а Бирма что, чокнулась? Чего она с империей воевала?

      Зозулин. Полагаю, что за независимость. Если бы к тебе домой пришел даже не Жора, а обвешанный оружием гигант, ты бы прогнать его попытался?

      Блошигин. Он бы заварил ему чая с мятой. И за печенюшками в магазин бы упрыгал.

      Луфанов. Из магазина