Лето потерянных писем. Ханна Рейнольдс

есть вазы.

      – Огромные вазы. Мне нужна эта.

      – Хм. Тебя ищут родители. – Мужчина снова посмотрел на меня. – Кто твоя… подруга?

      – Это Эбигейл Шенберг. Эбигейл, это мой двоюродный дедушка Берти.

      Я застенчиво помахала рукой.

      – Здравствуйте.

      – Угу. – Он оценивающе посмотрел на мой наряд. – Ты с Линдси?

      С мгновение я тупо смотрела на него, а потом вспомнила, что так называлась компания по обслуживанию банкетов.

      – Да?

      – Тогда разве ты не должна быть во дворе?

      Я посмотрела на Ноя. Смешно, потому что у него не было повода меня прикрывать. Но молодежь выручает друг друга. Старикам точно нельзя доверять после того, как они чуть не уничтожили планету.

      Странно, но Ной за меня заступился.

      – Я хотел ей помочь.

      Брови мужчины опасно взлетели на лоб.

      Ну прекрасно. Двоюродный дедушка Берти точно подумал, что мы тут мутим с его внуком.

      – Но мы уже закончили, – поспешно сказала я. – Вы правы, мне нужно вернуться к работе. Эти бокалы для шампанского сами себя не обслужат.

      Честно, порой я говорила такие глупости, что у меня начиналась непереносимость лактозы.

      – Сами управятся, – сказал Ной.

      – Ной, – с раздражением произнес его дедушка. – Тебе пора попрощаться.

      Ной поджал губы, и я была уверена, что вот сейчас он меня сдаст. Но он просто кивнул.

      – Оставь нас на минутку, а потом я найду папу и маму.

      Поупрямившись, пожилой мужчина все же вышел из комнаты и прикрыл дверь.

      Но не до конца. Ной толкнул ее до щелчка. Повернувшись ко мне, он снова приподнял мою сумку.

      – Ну?

      В голове что-то щелкнуло.

      – Тебя зовут Ной.

      Он бросил на меня нетерпеливый взгляд.

      «Откуда такой интерес?» – сказала Джейн, когда я спросила про дом Барбанелов, а Эван, богатей Эван, который вертелся в этих же кругах, сказал тогда: «Ной?»

      – Ты Барбанел.

      Он кивнул.

      – Было бы странно, если бы сюда пробрался кто-нибудь с вечеринки.

      У меня возникло странное ощущение дежавю, хотя мы точно никогда не встречались.

      – Ты внук Эдварда Барбанела.

      – И что?

      Я немного безумно рассмеялась.

      – Просто смешно все это. Ты. И я. Здесь.

      Ной посмотрел на меня, как на сумасшедшую.

      – Что?

      Я показала рукой.

      – На картине запечатлен свет от воды.

      – С тобой всегда так трудно разговаривать?

      Дверная ручка снова загремела, и мы вздрогнули. Ной посмотрел на дверь так, словно мог силой мысли прогнать чужака. В комнату проник девчачий голос:

      – Ной! Я знаю, что ты там. Тебя искал твой папа, еще вчера.

      Ной вздохнул и открыл дверь. В дверь протиснулась девушка на год или два младше меня.

      – Дядя Берти ни за что не скажет… – Она замерла, и ее тон изменился. – Ой.

      Ной простонал.

      – Скажи им, что я скоро приду.

      Она проигнорировала его и внимательно посмотрела на меня.