Лето потерянных писем. Ханна Рейнольдс

без каких-либо чистящих средств. – Точно. Хм.

      – Это новый вид… уборки.

      Парень приподнял брови, давая мне молчаливый ответ.

      – Я изучаю комнату, чтобы понять, что нужно убрать.

      – Врешь ты ужасно.

      «Я знаю, понял?» – чуть не ляпнула я, но лишь прислонилась к столу и виновато развела руками.

      – Ты воровка?

      – Нет! Боже, нет, я ничего не крала.

      – Ты просто сюда вломилась.

      Теперь я поняла, как легко можно запутаться.

      – Я не вламывалась. Я просто случайно вошла.

      – Что? – Он уставился на меня так, словно я говорила на неведомом ему языке.

      – Случайно вышло. Я была в коридоре, а потом оказалась не в коридоре…

      – Если ты воровка, то самая бездарная воровка на свете.

      Внезапно я испытала воровскую гордость, а он ее задел.

      – А ты, значит, много воров повидал в жизни? Что ты сам-то тут делаешь?

      Парень проигнорировал меня, опустив глаза на нижние полки книжного шкафа.

      – Ты смотрела фотоальбомы?

      – Нет. – Понятия не имею, почему стала отрицать, просто на фоне воровской гордости у меня возникла небывалая тяга к жульничеству.

      – Хм. – Он подошел к камину, взял с полки маленькую вазу и поставил в нее цветок. – Почему ты их смотрела?

      – Ты забыл налить воду.

      – Благодарю, – сказал он таким сухим голосом, что даже если бы вода в вазе и была, то она мигом бы испарилась. – Я не заметил.

      Ну и ну. Какая честь познакомиться с королем сарказма. Я снова посмотрела на странные разноцветные лепестки.

      – Что это за цветок?

      – Ядовитый.

      – Оу. – Я отпрянула. – Ты всегда разгуливаешь по тусовкам с ядовитыми цветами?

      – Только если мне нужно разобраться с загадочными воришками.

      – Я не воровка, – я насупилась и подняла руки. – Видишь? Ничего. – Я бросила взгляд на дверь. Парень стоял совсем рядом. Если я побегу…

      Я побежала.

      Парень оказался быстрее и закрыл дверь телом. Я затормозила в паре сантиметров от него, и теперь мы оказались так близко друг к другу, что мне была видна каждая из его черных ресничек. Пульс ускорился, и я отпрыгнула назад, не в силах перевести дух и перестать на него глазеть. Парень судорожно сглотнул и тоже быстро задышал, словно ему не хватало кислорода.

      Но все очарование мигом пропало, как только он открыл рот:

      – Выверни карманы.

      – Это женские шорты, – выпалила я. – В них нет карманов. Это фальшивки.

      Он уставился на меня.

      – Какая глупость.

      – Знаю.

      – Тогда выверни сумку.

      – Зачем я вообще тебя слушаю? Ты и сам сюда прокрался тайком.

      – Потому что вообще-то я здесь живу.

      Я вздохнула и протянула ему свою сумку. Я почти ничего не взяла с собой – только телефон, ключи и кошелек. Парень расстегнул кошелек.

      – Эбигейл Шенберг, – прочитал он. Что-то мелькнуло у него в глазах. Бывало, ты ищешь намеки, когда пытаешься понять, вдруг твой собеседник тоже еврей.