Лето потерянных писем. Ханна Рейнольдс

футбольной команды, президентом Национального общества почетов или дискуссионного клуба. Нас поставили в пару на химии, и как-то все само закрутилось. – В теории он был отличным парнем. Думаю, в этом и заключалась вся соль. Оказалось, отношения мешают ему составить достойное резюме в колледж.

      – Неприятно.

      – Да, не самый положительный жизненный опыт.

      Мы прошли еще немного вперед.

      – Ладно, – заявил Ной, – значит, ты считаешь, раз уж твои отношения провалились, то все отношения обязательно провалятся, и поэтому мой дед изменял моей бабушке?

      – Боже мой, ты что, серьезно? Ты чересчур экстраполируешь.

      Ной засмеялся.

      – Чего ты смеешься?

      Он с ухмылкой посмотрел на меня.

      – Отличное применение термина «экстраполяция».

      – Спасибо. Наверное.

      – И поэтому ты заявилась в мой дом. Зачем?

      – О. – Я поправила очки на носу. – Я не хотела совать нос в чужие дела, честно. Но я несколько месяцев пыталась связаться с твоим дедушкой…

      – Что? – Ной уставился на меня. – Ты хотела поговорить с дедом?

      – Да. Если он писал письма моей бабушке…

      – Нет, – настойчиво покачал головой Ной. – Его в это не втягивай. Что говорит твоя бабушка?

      – Она умерла. В прошлом году.

      – Оу. – Ной откашлялся. – Соболезную.

      – Спасибо.

      Несколько секунд мы помолчали, а потом у него вырвался еще один вопрос.

      – Чего ты хочешь от моего деда?

      – Узнать больше о моей бабушке. Мы понятия не имели, что она когда-то была на Нантакете. Мы мало знаем про ее семью, она практически ничего о них не рассказывала. Может, этот парень – твой дедушка – знает о ней больше, чем мы. О них. К тому же глупо считать, что она была влюблена в парня в моем возрасте, но больше ни разу о нем не упоминала.

      – Потому что ты планируешь рассказать будущим поколениям о «Сильных чувствах в теории»?

      У меня невольно вырвался смешок.

      – Нет. Хотя я бы не сказала, что мы были влюблены. Ну, то есть не так, как эти двое. К тому же… – Я замешкалась.

      – Что?

      Я подняла подбородок, прекрасно понимая, что эта часть вызовет споры.

      – У него осталась одна из ее вещиц. Ожерелье. Я хотела бы узнать, что с ним стало.

      Ной устремил взгляд на ровную гладь бесконечного моря, а потом снова посмотрел на меня.

      – Нет.

      – Не поняла?

      – Меня вдруг заинтересовало прошлое твоей семьи. – Он запихнул руки в карманы и вытаращился на меня. – Но копаться в событиях пятидесятилетней давности? Об этом явно не стоит разговаривать с моим дедом.

      Я рассердилась.

      – Не знала, что тебе решать, какие разговоры важны, а какие – нет.

      – Слушай, – вздохнул Ной, – уверен, ты милая девушка. Но ты здесь не живешь. У тебя нет полного представления о том, что здесь происходит. Это не приключение, где ты можешь вообразить себя Нэнси Дрю. Мои бабушка с дедушкой – живые люди, и им не нужно, чтобы ты баламутила воду.

      – Я не пытаюсь