Лишь только век. Вадим Ларин

пусти меня, пусти!..»

      Репей, пусти меня, пусти!

      Что прицепился, точно шар земной.

      Еще и колешься! Прости!

      И я лечу. А ты, как конь гнедой.

      Упала ночь. Невидимый злодей.

      О, одинокая пчела, забывшая свой улей!

      Так древняя природа средь полей

      Меня своей настигла пулей.

      Подчас

      Куда-то завалился час последний мой.

      Во трещину иссушенного шагами пола,

      В ведро, что глубину свою водой

      Лишь меряет день ото дня и год от года?

      В сундук, что кашляет в углу в пыли,

      Или за рамку копии Перова, мой Бог?

      Но нет, в кармане спишь, прелестный друг.

      Я не бужу тебя, смотри.

      И, значит, страхи и сомнения все вдруг

      Ты прогоняешь, что ни говори.

      «Мой конокрад! Украл Пегаса ты…»

      Мой конокрад! Украл Пегаса ты.

      Твой стих стучит копытами в ночи.

      Когда и кто тебя учил

      Топтать веселые цветы?

      Звон колокольчиков прощальный,

      Бесчисленных в бескрайнем поле,

      Кому – преграда для погони

      Иль плач по ком-то поминальный?

      Кто был с Пегасом обручен

      Тревожной, ненадежной узой

      Иль конь лишь толь носил обузу?

      И вот тобою он спасен!

      А я склоняюсь головой

      К пустым листам чудных сомнений.

      Мой стул – заправский конь для лени —

      Скрипит устало в час ночной.

      «Коли я совру невольно, накажите вы меня…»

      Коли я совру невольно, накажите вы меня.

      Отвяжите, уведите белогривого коня!

      Он костями в поле ляжет, не умеющий судить.

      Лишь змее одной накажет свою голову хранить.

      Над горами, над лесами, к звездам носит он меня.

      Учит слушать плач метели, шорох крыльев соловья.

      Если ж статься, в гневе грозном мою голову пробьет

      Он копытом, будто словом, то наступит мой черед

      Череп бренный свой оставить в диком поле на веку.

      Чье-то сердце болью ранить иль приютом мотыльку.

      Любовь

      Растерялась речка в половодье.

      Вышла из знакомых берегов.

      Там, где было мелководье,

      Утонул вчера чертополох.

      Утонули лебеда, крапива,

      Лопухи, репейник и чабрец.

      Лишь подсолнух тянет горделиво

      К Солнцу свое солнце. Молодец!

      – Вам, друзья, осталось ждать недолго.

      Скоро воды невзначай сойдут.

      Я для вас смог б выпить Волгу.

      Пусть не Волгу, а хотя б Оку.

      Видно, в нем – вся тайна мирозданья,

      В росте и сияньи головы.

      Да и речушка растеклась в признаньи

      В своей к нему единственной любви.

      Сердце

      Часы его назло годам, природе

      Расстроены. Конца пути не ждут.

      И лишь одной угодно моде

      Мелодию знакомую поют.

      Куда спешить? Что было, то и будет.

      Умолкнет сердце, не спросив врача.

      Да