Лишь только век. Вадим Ларин

домой

      Помчимся на колеснице!

      О капитанах и дальних странах

      В красном платье, словно закат,

      Девица на палубе вертится.

      Лучше, братцы, вернемся назад.

      Боятся морские черти.

      Лиловое небо штормом грозит.

      За борт ее, чертовку!

      В море соленом она догорит.

      Пять тысяч акул – нам в глотку.

      А платье свое Ассоль красное

      Из алого паруса сшила.

      И нипочем ей двенадцать баллов

      Вместе с писателем Грином.

      «Не будет больше дальних стран…»

      Не будет больше дальних стран,

      И штилей, и штормов.

      Ушли в отставку капитан

      И древний пароход.

      Один в больнице занемог,

      Без странствий на мели.

      А друг в порту насквозь промок

      От слез морской волны.

      Настало время. Им пора

      Уйти в последний путь.

      Их SOS не слышат, и ветра

      Им не дают уснуть.

      Едва качается корабль

      И ребрами скрипит.

      И рында старая его

      По-прежнему звонит.

      И слышит старый капитан

      Ее печальный звон.

      И только чайка на корме

      Гоняет всех ворон.

      «Колеса крутятся едва…»

      Колеса крутятся едва.

      Устал наш пароход.

      С верховья до Саратова

      Гудит, гребет.

      Плывет над лесом черный дым.

      Застыли берега.

      И нету сил уже идти

      Куда глядят глаза.

      И вот усатый капитан

      Бросается в волну.

      И дует словно ветер дальних стран

      Ему в корму.

      Пошел, пошел наш пароход!

      Вот бакен обогнал.

      И думу думают одну

      Река и капитан.

      Окно

      Я кисть сломал свою. Торчат занозы,

      И Солнца луч сияет в облаках,

      А за окном цветут мимозы.

      И васильки звенят в полях.

      Сказали мне: ты – не художник,

      Природы спутник, ловкий ферт.

      Ступай, запри в чулан треножник

      И извозюканный мольберт.

      И я, в смятеньи молчаливом,

      Из поля выдрал дерна холст

      И в раму вставил сиротливо

      С ромашкой в буйный полный рост.

      Нет, не подобие земное

      Обрел я вдруг вам всем назло.

      И плещет небо голубое,

      И Солнце смотрит золотое

      В мое открытое окно.

      Ищу слова

      Я время на себя примерил

      И вдохновение припрятал для себя.

      Но горестно терплю потери

      День ото дня, день ото дня.

      Словарь мой нищий из карманов

      Дырявых сыплется, звеня.

      И в день по капельке из раны

      Стремится ввысь мечта моя.

      Перо теряет голубь белый.

      Кружится алый листопад.

      А я смотрю, как ворон, смело

      На взгляды словно из засад.

      Стихи взрастают у обочин

      Колючим сорняком в пыли.

      И путник