Зеркала и лабиринты. Роман Владимирович Арефкин

своём пути, что пролегает меж теми, кто теперь не стремится протянуть герою руку помощи, беглец достигает башни, на крыше которой некий вор занимается тем, что извлекает золотые зубы из челюстей трупов, оставленных там на растерзание птицам – как ритуал небесных похорон в учении зороастризма. Этот самый вор, очевидно, сквозь пелену своего безумия доверяет герою откровения, направляющие его путь через весь континент, периодически встречаясь с людьми, чьих жизней в той или иной форме «коснулась рука господа». В конце концов, беглец овладевает знанием о существовании некоего «идеального человека», с существованием которого увязывается духовное благополучие многих других людей в этом мире. Этого таинственного человека зовут Альмутасим. Очевидно, что этот самый Альмутасим и есть некая сущность, выступающая основой тех духовных благ, к которым стремится сознание.

      Беглец становится одержим желанием во что бы то ни стало встретиться с Альмутасимом, отправляясь в странствие через Индостан к месту, где таинственный человек должен обитать. По мере своего приближения к цели, странник начинает слышать голос Альмутасима, служащий ему маяком, указующим направление к цели. Его путь приводит странника к одинокой хижине, он понимает, что именно это место и было источником голоса, который не позволил страннику сбиться с пути. Вместо двери, внутреннее пространство ограждено от внешнего мира простой, ветхой занавеской, отодвинув которую странник ступает внутрь. Повествование заканчивается в этот самый момент, после чего голос критика, начавшего рассказывать нам о вымышленном произведении, продолжает толковать некоторые аспекты только что услышанной истории, в частности, без детального объяснения причин, он ссылается на уже упомянутый мною в начале «Совет всех птиц» Фаррида Уд-Дин Аттара.

      Разумеется, Борхес неспроста проводит столь неосязаемую параллель между двумя произведениями: его вымышленным «Приближение к Альмутасиму» и реально-существующим «Совет всех птиц» Фаррида Уд-Дин Аттара, поскольку в основе сюжета обоих лежит квест, поиск сокровенного знания, и в обоих же сюжетах развязка наступает в тот момент, когда озадаченные поиском странники приходят к осознанию того факта, что «искомое» всё это время хранилось в них самих. Говоря же иными словами, они обнаруживают единство «искомого» со своей собственной личностью.

      Я едва ли забуду свои ощущения после самого первого знакомства с вышеназванной работой Борхеса, поскольку самые сильные чувства порождаются неопределённостью, которую дарит нам автор, желающий нас не просто развлечь, но подтолкнуть к нашему собственному «квесту» и заставить думать. Вне всякого сомнения, идея о том, как множество является единым, а каждый представляет собой суть множества, неоднократно использовалась в мировой литературе, будь то примеры работ знаменитых, популярных авторов, как Джон Стивенсон и его «Таинственная история о докторе Джекиле и мистере Хайде», так и существенно более древние тексты, представляющие собой памятники