Зеркала и лабиринты. Роман Владимирович Арефкин

пепельницу. – Я понял, почему Дилия так переполошилась, когда тремя днями ранее я сказал ей о своём визите. У ней, у курвы этой, там была семья! Можешь себе представить?

      В этот момент, я, пожалуй, оказался в весьма затруднительном положении, поскольку времени на адекватный ответ мне никто не давал. Сапфир, что как упырь из старых сказок, скрывался в тени лестничного пролёта, не смог подавить свой смех.

      – У неё там всё было. И муж, и дети, всё, как у людей, знаешь ли. Муж есть, но пьющий и поколачивающий её, время от времени. Дети – оболтусы, и родители, старые, сварливые, но упорно оказывающиеся отходить в мир иной. Вот, что я нашёл там, в той деревне! Нет, я конечно уже пережил столько всего, что это открытие не стало для меня «травматичным опытом», однако огорчение змеиным ядом проложило путь к самому моему сердцу. В самой деревне мне оказали помощь, вскоре подоспели и сведения о крушении самолёта, все пассажиры и члены экипажа, разумеется, погибли. Полиция Черногории не заставила себя долго ждать, и меня на следующий день доставили в столицу. В тот день я видел Дилию в последний раз, и именно такое выражение ей лица запомнилось мне навсегда – полное смятения, страха и лёгкого удовлетворения от того, что я нашёл силы сдержать язык за зубами.

      В полиции я всё рассказал, в очередной раз утаив ту часть, в которой фигурировал этот Фэйд.

      «Вы уже никак профессионал в вопросах избегания гибели, господин Фрэйн», – так сказал мне один из наших хорватских журналистов, беря у меня интервью. Мне припомнили все предшествующие случаи, подчёркивая невероятную везучесть. Меня приглашали на различные программы, на радио и потом на телевидение, знаешь, где собирают фриков и просят их рассказать о их нелепой жизни. Я приобрёл амплуа везунчика, человека, которому сопутствует удача и неудача одновременно.

      «Господин Фрэйн, как вы считаете, что заставляет вас оказываться на волосок от гибели снова и снова, и как вы умудряетесь спастись?» – такие вопросы мне задавали ведущие, журналисты и прочие бумага-маратели, будь им неладно. Однако я уже ничему не удивлялся, воспринимая всё, что происходило вокруг, как нечто нереальное, и где бы я не оказался, я всё время искал его лицо! Понимаешь о чём я, парень?

      – Думаю да, понимаю, – ответил я. – Вы стали ожидать появления господина Фэйда, как миссии трагического события. Для вас он приобрёл значение, тесно связанное с катастрофой, смертями, но в тоже самое время – с вашим чудесным спасением.

      У Селака подошла к концу вторая сигарета, докурив её едва ли не до самого фильтра, мужчина отправил окурок в пепельницу на полу.

      – С тех пор, парень, со мной происходило множество событий. Главным образом катастрофического характера, знаешь ли. На пассажирском автобусе я вновь падал в озеро, как в случае с поездом, только на этот раз дело было летом, и трупов было значительно меньше. Меня сбивал грузовик, за рулём которого сидел обезумевший религиозный фанатик, и каждый раз Фэйд был рядом, не позволяя мне погибнуть, словно манипулятор, кукловод судеб человеческих,