Зеркала и лабиринты. Роман Владимирович Арефкин

побольше про это причудливое «дитя человеческое», украшающее наш вид экстравагантностью своей жизни.

      – Обстоятельства, парень, – повторив это слово, Селак улыбнулся, и на этот раз его, столь непритязательное, лицо наполнилось теплом доброй, если не сказать нежной. Дилия, так звали девушку, с которой я познакомился на одной из ежегодных конференций преподавателей. Я терпеть не мог все эти мероприятия, особенно из-за их добровольно-принудительного характера, но когда эта чаровница улыбнулась мне рядком белоснежных зубок в обрамлении их ослепительно-отшлифованных, хромированных брекетов, моё сердце ёкнуло! И знаешь, парень, с того дня я словно встал на путь исцеления! Мои думы вновь прояснились, кошмары отступили, и «солнце» проглянуло через скисшиеся «тучи ненастья».

      Для меня стало сюрпризом, что этот человек, успевший в своём рассказе неоднократно продемонстрировать своё отношение к столь широко почитаемым институтам общественного умиления, теперь буквально расцвёл при упоминании некой женщины из своего прошлого.

      – Дилия жила и работала в Черногории, мы нашли общий язык невзирая на бесконечные национальные и исторические контексты, поскольку весь остальной мир вдруг прекратил своё бессмысленное существование для нас, и мы – двое неудачников, неизвестно как выживших в пучине всепожирающего мира, держались на плаву лишь всё это время, чтобы найти друг друга, не иначе.

      Я поддержал Селака улыбкой, в которой попытался отразить хотя бы приблизительно такое же тепло, что он источал при воспоминаниях о этой Дилии. Мужчина о чём-то задумался и кивнул головой, прежде чем продолжил.

      – Я сидел у самого иллюминатора, глядя на то, как бесконечные хребты гор пестрели под нами. Там, в казавшихся бесконечными, складках ландшафта, виднелись посёлки, лишь некоторые из них перерастали в подобие городов, обитатели которых испокон веков занимались тем, что умели лучше всего остального – жили. Где-то там, в этом столь близком, но всё же затерянном для меня мире обитала Дилия.

      – Вы ведь уже неплохо знали друг друга, верно, господин Фрэйн? – мне показалось не лишним уточнить этот момент, поскольку мой собеседник не единожды явил уникальность своего восприятия действительности.

      Ответив мне укоризненным взглядом, Селак продолжил:

      – Разумеется мы уже хорошо знали друг друга! Что ты там еще надумал себе, парень? Дилия уже не раз гостила у меня, когда в колледже, где она преподавала философию, между курсами её лекций образовывались достаточно длительные перерывы. Я же ни разу не посетил её. Не то чтобы она была против, я сам никогда не заводил разговор на эту тему, знаешь ли. Не люблю я весь этот официоз, когда приезжаешь к женщине, а там её родственники или друзья, все вас видят, деревня же как никак. Увидят тебя с ней под руку и всё, статус будущего мужа уже присвоен, а я, как ни говори, с такими вещами спешить не люблю.

      Я не нашёл ничего лучше, кроме как понимающе кивнуть, поддерживая довод Селака.

      – Ну