Фабрика мертвецов. Кирилл Кащеев

– чуки-чук, чуки-чук. Темнота неохотно сгущалась под веками, обещая краткое забвение всех горестей, и с плавным покачиванием дивана Митя поплыл в сон.

      – Сюда извольте… – донесся негромкий голос кондуктора, следом послышался топот ног – шагать старались осторожно, а оттого еще больше шаркали, сопели и кряхтели. – Прощенья просим, ваше высок-блаародие. Остальные места все заняты.

      – Да-да, господа, прошу вас… – раздался в ответ тихий голос отца. – Митя…

      Зашипел стравленный пар, затягивая окна белой пеленой, вагон дернулся. Рядом с головой отчаянно сопротивляющегося пробуждению Мити что-то грохнуло, висящая над ним багажная сетка прогнулась под тяжестью, сам он судорожно подскочил… и ткнулся лбом в высунувшийся сквозь ячейки сетки медный уголок чемодана.

      – Оуууй! – схватившись за лоб, взвыл Митя.

      Дрыхнувший на соседнем диване купчина ухнул на пол, подскочил, водя вокруг сонными, безумными глазами:

      – Разбойники… Грабят… Вот я вас, башибузуков! – хрипло забормотал он, хватая спрятанный за голенищем нож.

      За занавесом, отделяющим помещичье семейство, проснулся и заплакал ребенок – плач побежал по детям как по бикфордову шнуру, и скоро из-за занавеса уже несся непрерывный вой.

      – Владимир Никитич, что же вы сидите, когда там нас, возможно, уже убивают какие-нибудь апаши! – вскричал требовательный женский голос.

      – Дорогая, мне пригласить их сюда, чтоб они убивали нас тут? – поинтересовался мужской бас.

      – Господа, успокойтесь! – возвысил голос отец. – Никто никого не убивает, всего лишь небольшое столкновение.

      – Когда речь о железной дороге, слово «столкновение» отнюдь не успокаивает. – пробормотал стоящий рядом с отцом господин в форме инженера-путейца.

      – Небольшое столкновение головы с чемоданом. – поглядывая на Митю, громко уточнил отец.

      Рядом хихикнули. Митя резко обернулся – и увидел юношу чуть выше себя ростом. Курносая физиономия аж вздрагивала от желания расхохотаться – казалось, веснушки сейчас посыплются. Митя представил себя: встрепанного, в сбившейся сорочке, может, даже с синяком на лбу… Почувствовал, что вот-вот покраснеет… и одарил юношу долгим оценивающим взглядом, особенно останавливаясь на потрепанных ботинках и запястьях, выглядывающих из слишком коротких рукавов мундира реального училища. В глазах юноши вместо веселья вспыхнуло возмущение.

      «Понятливый». – с довольным злорадством подумал Митя.

      Старшие этот быстрый обмен взглядами не заметили.

      – Какой переполох мы учинили! Душевно прошу прощения за беспокойство! – путеец поклонился. – Мне крайне неловко, вы давно в дороге, устали, а тут мы…

      Митя только сжал губы: истинный дворянин даже вдали от цивилизации должен выглядеть как после визита цирюльника. А он так и выглядел, ровно до сего момента! Пока не явились эти… тактичные господа.

      – Так уж видно, что давно? – весело вопросил отец, ничуть не обиженный наглым замечанием. – Что ж