Фабрика мертвецов. Кирилл Кащеев

князь Белозерский. – Хорошо, если по-прежнему так, а не наоборот. А может, все потому, что Александр – случайный наследник. Если бы его старший брат не умер…

      – Дядюшка! – вскричал окончательно скандализированный Митя. – Что вы такое говорите!

      – Прости! Ты еще слишком мал, чтоб обсуждать подобные вещи.

      – Я не маленький! – гневно вскинулся Митя. Да что ж его в дети записать норовят! На семейных приемах, куда он порой попадал с бабушкой («Младший внук? Сколько ему – скоро шестнадцать? Ах, княгиня, вы нас обманываете, вы слишком молоды, чтоб иметь такого взрослого внука»), он оставлял скучную детвору и неслышно, как тень, проскальзывал в курительные комнаты, («Не гоните мальчика, господа, пусть учится правильному пониманию жизни»). Блистательные молодые офицеры, потягивая херес, с апломбом объявляли: «Министр… князь… посол… сенатор… сказал мне в Яхт-клубе…». Дальше следовал ворох политических сплетен, не всегда понятных, но всегда восхитительных ощущением причастности к тайнам державы и света. Нынче он сам сидит в Яхт – клубе, а князь и сенатор, и даже бывший посол, приобщает его к тайнам настолько опасным, что как бы в крепость не загреметь – и перед кем этим похвастаться, если в свете он отныне изгой?

      – Я всего лишь хотел узнать, что теперь будете делать вы? – отвел взгляд Митя.

      – Наставником молодых Великих Князей я, скорее всего, быть перестану. Сенаторскую должность и Государственный Совет… возможно, тоже придется покинуть. Вернусь в действующую армию. – с некоторым даже удовольствием заключил князь. – Если в деревню не сошлют. Но уж винить в случившемся твоего отца точно не стану. Наоборот, именно в его деятельности вижу залог нашего возвращения.

      – Его тоже сослали! – с возмущением воскликнул Митя. Да что ж у него, теперь и влиятельной родни в столице не останется?

      – Ма-альчик! Сдается, ты слышишь лишь себя, да свое нежелание уезжать от пикников да детских балов. – укоризненно протянул князь. – Если ты и впрямь мнишь себя взрослым, постарайся понять. – князь снова вздохнул. – Я бы все едино ушел. В армии запретили обучение низших чинов грамоте, а безграмотные – как они справятся с новейшим армейским снаряжением? Нынче у нас идеи генерала Драгомирова в почете, а его высокопревосходительство полагает, что нововведения, наподобие полевых дзотов, лишь заставляют солдата трусить. А немецкие боевые автоматоны мы, видать, шашками порубаем. Противостоять этому можно лишь прямо на месте, в армии, чем я и займусь. Роль же твоего отца еще значительней…

      Митя только фыркнул: вот уж значительность, в этой самой Екатеринославской губернии!

      – Все же маленький. – укоризненно покачал головой дядя. – Мальчик, твои предки, один за другим, служили в полиции. Поговаривают, еще в Разбойном приказе при Иване Грозном один Меркулов подвизался.

      Почему дядя пытается навязать ему этих предков? Все Белозерские, вся родня его матери были военными, а по отцовской лини кто? Дед – городовой, да прадед – сторож-будочник?

      – …чудовищная