У всякой драмы свой финал. Валерий Пушной

охранниками сзади, приостановился. Рисемский, подходя, начальственно объявил:

      – Я – Рисемский Олег! Ты – Корозов? – спросил для верности.

      – Да, – подтвердил Глеб.

      Отец Романа остановился перед ним, не протягивая руки для приветствия, широко расставил ноги и определенно ждал какой-то реакции от Глеба. Тот молчал, не догадываясь, чего хочет Рисемский. Его бычье поведение удивило Глеба, и он нахмурился.

      Их взгляды ломали друг друга.

      Олег был высок, под стать Глебу, с мощным лбом, о котором можно было сказать, что такой лоб способен прошибить любую стену, седеющими висками и такими же бровями. Императивным тоном он стал выкатывать из себя слова, словно чугунные болванки:

      – Я задам тебе два вопроса, на которые жду правдивые ответы! Первый: где мой сын?!

      Корозова этот вопрос поставил в тупик, он понятия не имел, где его сын и кто у него сын? Он не знал, что у Романа была та же фамилия.

      – Почему я должен знать, где твой сын? – спросил он. – Ты меня ни с кем не путаешь?

      – Я тебя ни с кем не путаю, – заиграл желваками Рисемский. – Мой сын – Роман, с которым ты встречался в кафе «Оранжевое небо», а потом подлейшим образом напал на него и похитил!

      До Глеба дошло, почему Рисемский так себя вел с ним. Он напружинился, сдерживаясь:

      – У тебя плохие источники информации, за них я бы не дал и горелой спички!

      Олег пропустил мимо ушей сарказм Глеба, и все с тем же видом с напором потребовал:

      – Отвечай на поставленный вопрос! И не юли! Я этого не люблю!

      Но и Глеб не любил, когда с ним так разговаривали. И он мог схватить за глотку, когда этого требовали обстоятельства. Сейчас же он видел, что нужно рассеять нелепые подозрения Рисемского, а потому говорил как можно спокойнее, хотя все тело было напряжено:

      – Да, я встречался с Романом, – сказал он. – И это все. Разговора у нас не получилось, потому что он отказался беседовать со мной! – Глеб смотрел прямо, ломая властный взгляд Олега. – Поэтому помочь тебе я ничем не могу! И кто напал на него – не знаю. Ты лучше меня должны знать, кто мог похитить сына? Если ты действительно его отец. Или ты хочешь, чтобы я поверил тебе на слово? Не стоит передо мной ломать комедию! Осади свой пыл и подумай, с кем он конфликтовал, кто угрожал ему? Кстати некоторое время назад, его пытались избить около драматического театра. Если бы я не вмешаться тогда, могла бы произойти поножовщина, и чем бы все закончилось, сказать трудно.

      Рисемский выслушал молча. И, кажется, пыл его начал угасать, между тем, с прежними нотками повелительности, спросил:

      – Тогда второй вопрос: где кинжал?

      – Сначала докажи мне, что ты – отец Романа! – отсек Глеб.

      Олег на мгновение замешкался, как будто наткнулся на непреодолимую стену, но тут же нашелся:

      – Не вижу смысла доказывать бесспорное! Наведи справки, если не веришь моему слову! Советую немедленно вернуть кинжал! Это семейная реликвия.

      – Я тебя не знаю, чтобы верить твоему