Комедия ангелов. Андреич

застывшим самоцветом

      Дремало, как забытый габардин

      25 Проскальзывает отблесками света,

      Когда предстанет взору невзначай

      В смятенье переезда, чтобы где-то

      От яркого рассветного луча

      Проснуться. Так и наше приближенье,

      Развеяв сон со скоростью меча,

      Отшельнику дарило пробужденье.

      Буддийские раскосые глаза

      Нас встретили на вздохе торможенья.

      Вздымалась виноградная лоза,

      У стен дворца, столь сладостными млея

      Плодами, и непуганый фазан

      37 Разлёгся под ногами чародея,

      И красный волк настороже стоял,

      Готовый тут же разорвать злодея.

      Но лик у чудотворца воссиял,

      Когда узнал он смуглую улыбку,

      И отползла сконфуженно змея,

      И ветку закачала, словно зыбку.

      «Мир дому твоему! – сказал поэт

      И засмеялся над златою рыбкой,

      Что выпрыгнула тем словам вослед. —

      Прошу принять гостей в оазис вешний».

      «Входящим – мир всегда! – сказал в ответ

      49 Хозяин наш, – я в радости поспешной

      Спешу исполнить свой заветный долг

      И отдых предложить гостям нездешним». —

      Он глянул на меня. Как красный волк

      Смущённо я топтался на ступенях

      И думал: что же Пушкин мой умолк?

      Иль новым занят он стихотвореньем…

      Но мне-то как представиться, скажи,

      Ведь этот – не чета иным твореньям,

      Не колосок на поле спелой ржи,

      А сам колосс, возросший из тумана

      И раздвигавший горные кряжи:

      61 «Быть может, я пошёл путём обмана,

      Но если в сердце правды свет горит —

      Он подчинит и колдовство дурмана,

      И мудрость огнедышащей зари.

      Но даже нам, ушедшим в мир безлунный,

      Приход твой об отваге говорит». —

      Он посмотрел, как смотрит лев чугунный,

      Перемещаясь взором на века,

      Где возникает голос многоструйный

      Под лёгким дуновеньем ветерка,

      И сердце подхлестнул обрывком нерва

      Невысказанной горечи пока.

      73 «Я и не мыслил объясняться первым, —

      Вступил в беседу верный Проводник. —

      Раз вы друг друга поняли наверно.

      Я прав, мой спутник? Что же ты поник

      Главой своей с вихром непобедимым?»

      А мне хотелось бросить тот пикник

      Не потому, что хлебом не единым…

      А насладиться зрелищем побед,

      Неведомых солдатам нелюдимым,

      Но чётко исполняющим обет,

      Который мы недавно приносили

      Страдальцам, истомившимся от бед.

      85 «Да ты, никак, не веришь в наши силы

      И думаешь, что в праздности пустой

      Красивые слова произносили,

      Расхаживая в зале золотой», —

      Ко мне колдун Тибетский обратился,

      И был в его словах упрёк простой,

      Как будто бы нахмурилось светило.

      И тут же Пушкин поддержал его:

      «Хорош я был бы, коли отступился

      От