Светлая личность. Илья Ильф

вы жили с ней, с вашей квартирохозяйкой?

      – С кем? С мадам Безлюдной? Даже не думал! Все с ума посходили, что ли?

      – В таком случае я ничего не понимаю! – воскликнул Евсей Львович. – Вы, серьезно, с ней не жили?

      – Да ей-богу же, не жил! Даю вам честное слово!

      – Откуда? Откуда тогда этот слух? Как же эта дура осмелилась вас позорить? Вы знаете, что на вас подали в суд? Вам нужно защищаться! При вашем положении вы должны пресекать подобные выступления в корне.

      И Евсей Львович, сообразивший теперь, что дело совсем не в мадам Безлюдной и не в ее претензиях, что тут действуют какие-то темные и неведомые ему силы, принялся втолковывать Прозрачному элементарные методы борьбы с алиментным злом.

      Еще большую энергию вдохнул в него телефонный звонок. Дружеский голос с недоумением сообщил, что Прозрачному вчинен гражданский иск на содержание ребенка, прижитого им от гражданки Безлюдной.

      – Повестку послали на квартиру товарищу Прозрачному. Суд состоится, вероятно, дня через три. Так как общественность проявляет к процессу большой интерес, судебное заседание будет устроено на Тимирязевской площади, под открытым небом! – закончил доброжелатель.

      После этого в трубке послышался рвущий уши треск и хлопанье крыльев.

      – Едемте ко мне! – торопил Евсей. – Нужно обсудить! Принять меры!

      Когда Иоаннопольский сбежал по лестнице, то увидел, что у дверей Пищ-Ка-Ха стояла мадам Безлюдная в легком белом платье с вышивкой. На руках у нее лежал большой белый кокон, из которого слышался слабый писк.

      Услышав голос Прозрачного, легкомысленно спросившего Евсея Львовича «который час», мадам живо выступила вперед и сразу же взяла всесокрушающее до диез.

      – Вот он! – вопила она. – Смотрите все на отца! Его не видно, но он здесь! Он только что разговаривал!

      – Бегите! – шепнул Евсей.

      Но было уже поздно. Вдова оскалила все свое золото и, протянув ребенка вперед, завизжала:

      – На, подлец! Возьми своего ребенка!!!

      Прозрачный инстинктивно подхватил дитя. И взорам собравшейся толпы предстала удивительная картина: ребенок, завернутый в пикейное одеяльце, повис в воздухе, а мадам, предусмотрительно отбежавшая шагов на десять, ломала пальцы, без перерыву крича:

      – Смотрите все на отца-негодяя! Смотрите! Вот он! А еще Прозрачный!

      Евсей Львович был вне себя.

      – Да что вы стоите как дурак! Бросайте ребенка и бегите! Это же подстроенный скандал!

      И необозримая толпа, запрудившая к тому времени улицу и переулки, увидела, как ребенок плавно спустился на тротуар и лег на пороге Пищ-Ка-Ха.

      – Он убежал! – надрывалась мадам Безлюдная. – Последний босяк этого не сделал бы.

      Евсей Львович ринулся вперед и стал проталкиваться сквозь толпу.

      Он увидел, как вдоль улицы, под стенкой, трусил Каин Александрович, удаляясь от места происшествия. Рядом с ним, отдуваясь и обтирая лоб платком, тяжело бежал толстяк в коверкотовом костюме. В бежавшем Евсей без труда узнал Николая Самойловича Брака.

      А