Успенский мост. Алёна Моденская

за углом дома, наблюдавшие за действом соседи разошлись. Бегло осмотревшись, Лика перешагнула через заборчик. Мелкими шажками она перемещалась по палисаднику, внимательно изучая сырую весеннюю землю. Точно, вот здесь. Маленькая круглая ямка. Лика даже присела на корточки, чтобы получше рассмотреть место, куда долговязый воткнул трость. Хотя это отверстие могло остаться от чего угодно. Например… например…

      – Привет. – За заборчиком материализовалась Люба в сером пальто и намотанном на голову шарфе. – Ты что-то ищешь? Помочь?

      – Нет, спасибо, – бросила Лика, перелезая через забор и накидывая капюшон. Она повернулась и почти бегом двинулась к арке, но соседка увязалась следом.

      – Как дела у Киры? – спросила Люба, ловко перепрыгивая весеннюю лужу.

      – Понятия не имею. – Лика специально натянула капюшон поглубже, чтобы спрятать лицо и не встречаться взглядом с этой занудой.

      – Вы разве не общаетесь?

      – Нет.

      – Ты только на выходные приезжаешь?

      – Да.

      – Помогать тёте? – Люба следовала за Ликой, как машинка на верёвочке, отвязаться от неё никак не получалось.

      – По делам. Мне надо идти. Пока. – Лика прибавила шаг и перебежала проспект, пока мигал зелёный сигнал.

      Перешагивая и перепрыгивая шумные весенние потоки, с которыми не справлялась ливнёвка, Лика прошла в холодный затенённый двор, где грязные сугробы таять, похоже, и не собирались. Кажется, в воздухе появился новый запах, ещё более мерзкий, чем тот, напоминающий химические красители. Поначалу казалось, что это преет мусор вместе с дохлыми крысами в переполненных контейнерах, но когда помойка осталась позади, запах никуда не пропал, даже стал резче. Теперь в воздухе промышленного Добромыслова смешались удушье бытового газа и отвратные «нотки» гнилой капусты и мертвечины. Хотя, возможно, где-то в подвалах обшарпанных пятиэтажек просто разлагались отравленные догхантерами животинки.

      Впереди снова разлилась огромная мутная лужа, пути обхода отсутствовали. С одной стороны грязное озеро лизало рябью мелких волн фундамент шлакоблочного двухэтажного дома, с другой в него стекали потоки подтаявшего снега с газона. Шлёпать по такой луже в Добромыслове небезопасно – можно сразу попрощаться с обувью.

      Лика приезжала сюда по выходным уже в четвёртый раз, и две пары ботинок пришлось выбросить, потому что подошвы растрескались, а швы разошлись. Местные ребята из Организации объяснили это химическими испарениями, оседающими на земле во время дождей и снегопадов.

      Лика перешагнула низенький штакетник и стала пробираться через палисадник, по щиколотку утопая в рыхлом апрельском снегу, перемешанном с глиной. Тухлая капустно-газовая вонь всё сильнее отдавала дохлятиной. Замотав лицо шарфом и оставив лишь небольшую щель для глаз, Лика осмотрелась. Ну конечно, это же послевоенные дома с погребами, где запасливые «домовитые» хозяева хранят гниющую картошку и капусту. Там, наверное, ещё и кучи разлагающихся крыс. Странные люди – вместо того, чтобы кошек прикормить, отраву