Бог бабочек. Юлия Пушкарева

рассказывать… Про Ваше сокровище. Но, видимо, всё-таки надо. Может, хоть это Вас разозлит.

      – Разозлит?..

      Вера одаривает меня пронзительным взглядом. В её серых глазах блещет ярость готовой к битве воительницы.

      – В профкоме говорят, что он расстался с этой своей… как её?

      – Настей? – осторожно подсказываю я. – Ну да. Давно уже, насколько мне известно.

      Вера удовлетворённо кивает.

      – И теперь у него эта… как её?

      – Дина. Наверное… Я не то чтобы точно в курсе, – добавляю, покосившись на ноутбук. – Ты к чему всё это?

      Она щурится с откровенной угрозой.

      – А к тому, что в пятницу я гуляла с профкомовскими ребятами. И уже за полночь видела, как он садился в машину – угадайте, с кем?

      Что-то внутри меня падает и разбивается с мелодичным звоном.

      Опять.

      – С Настей.

      – Вот именно! – (Вера нервно постукивает карандашом по столу). – Я сначала думала, что обозналась, но пригляделась – нет. Ра-адостная она была – капец! Сияла, как ёлка в мишуре.

      – Ещё бы, – ровно произношу я, глядя в пол. Вдруг накатывает дикая усталость: хочется просто лечь и лежать, отвернувшись лицом к стене. И чтобы стена была серой.

      – Ещё бы? – Вера свирепо фыркает. – Никакое не ещё бы! Я вообще не понимаю, на что вы все в нём ведётесь… Знали бы Вы, что о нём говорят те, кто с ним учится!

      – Не хочу знать, – поспешно говорю я. – Однозначно лишняя информация.

      Вера смотрит на меня с чуть раздражённой жалостью – как опытный врач на слабоумного, который снова воет по ночам и жуёт скатерть.

      – А почему? Была бы у Вас полная картина – может, не так бы его идеализировали. Про все его интриги, про…

      – На всё можно смотреть по-разному, – перебиваю я, сдерживая злость. – И мне важна его точка зрения, а не чья-то ещё. Мне достаточно того, что он сам говорит.

      Увы, Вера не сдаётся.

      – А про Настю Вы знали? Профессор, он пудрит мозги и Вам, и этой своей Дине, и чёрт знает кому ещё!

      – Он не пудрит мне мозги. Мы друзья. И про Настю он мне не обязан рассказывать.

      Каждое слово даётся мучительно – точно я клещами выдираю его из горла. Ничего страшного. Перетерплю.

      Перетерплю всё – только бы ты мне ответил. Бедный. На горизонте снова возникла Настя, и ты снова запутался. Значит, поэтому так долго молчишь, – не хочешь вываливать на меня свою боль.

      Вера шумно вздыхает.

      – Ну и дура же Вы, Профессор! Умнее всех, кого я знаю, но – такая дура!..

      Я выдавливаю улыбку.

      – Ну, зато синтаксис почти без подготовки сдала.

      Вера кидает в меня карандаш. Промахивается).

* * *

      …День плавно ползёт к закату. Теперь, после твоего искусительного появления в обед, ждать сложнее. Когда я навещаю котиков Ярцевых, они встречают меня радостно – снова голодны, – но явно разочаровываются, увидев, что я явилась без их кумира. Одолев страх перед новым пространством, я безошибочно нахожу мусорные контейнеры, а продавщица в магазине