Кошки ходят поперек. Эдуард Веркин

жаловался!

      – А я ничего, – облез Чепрятков. – Это не я Гобзикова покалечил, это Кокосов. О, этот Кокосов! Чудовище насилия, бич всех приличных людей нашего славного Лицея. Всех затерроризировал! Он, между прочим, и мне угрожал…

      Класс засмеялся.

      – Чепрятков! Прекрати балаган!

      Чепрятков вздохнул и уткнулся в свой сотовый, доламывать тетрис.

      – Теперь перейдем ко второму происшествию, – трагически сказала Зучиха, носком туфли подогнала к себе мамонта. – К сожалению, беды посыпались на нас рекой. В субботу вечером в нашем Лицее имело место удивительное по своей циничности событие. В машину нашего уважаемого физкультурника была заложена… субстанция.

      Я просто почувствовал, как напрягся за моей спиной Шнобель.

      – Какая еще Констанция? – не удержался Чепрятков. – Везет же Автолу, ему Констанцию прямо в машину закладывают…

      – Выйди! Выйти вон!

      – Правды никто не любит… – Чепрятков с облегчением встал и направился к выходу.

      – Стой! – остановила его Зучиха. – Вернись. Я хочу, чтобы ты тоже это послушал. Тебе полезно будет. И ничего смешного здесь нет, случай экстраординарный! Кокосов, можешь сесть на место.

      Я сел. Чепрятков тоже вернулся за свою парту.

      – Я продолжу, – Зучиха потерла пальцами переносицу, – с позволения господина Чепряткова… В субботу вечером в автомобиль нашего физкультурника была заложена жидкость. Эта жидкость сейчас находится на экспертизе, но уже сразу можно сказать, что в ее состав входит вещество, вызывающее ожог.

      – На сиденье ожог? – уточнил Чепрятков.

      – Прекрати паясничать, ты не в опере!

      Аргумент получился железный, сразил даже Чепряткова.

      – Только благодаря чистой случайности Аверьян Анатольевич не пострадал! – Зучиха погрозила кому-то кулаком.

      Это она зря. Разрушила тщательно выстроенную психологическую достоверность.

      – Зато пострадал наш всеми уважаемый хозяйственный работник Демьян Леонидович.

      Класс непонимающе переглянулся.

      – Это Киллиан, – объяснил Чепрятков.

      Шнобель громко икнул.

      Вот как. Оказывается, Киллиана – Кошачью Смерть – зовут Демьян Леонидович. Демьян Леонидович Киллиан – неплохо.

      – Я хочу спросить вас: у кого поднялась рука на пожилого человека? – спросила Зучиха. – Он обходил территорию и по просьбе Аверьяна Анатольевича проверял его автомобиль…

      Практически у всех, во всяком случае, у большинства мальчуковой половины класса рука хоть раз поднималась на пожилого человека. Над Киллианом подшучивали почти все. Подсунуть в одноразовую Киллианову лапшу земляных червей, а потом наблюдать, как подслеповатый хозяйственный работник их с аппетитом поедает, – в подлунном мире не найти забавы краше, круче, веселее. Хороший тон.

      – Демьян Леонидович сейчас лежит в больнице. Его жизни и здоровью ничего не угрожает, но он там пробудет не меньше двух недель. А кто будет оплачивать ему больничный?

      Неожиданный, блин, поворот.

      – Кто