Кошки ходят поперек. Эдуард Веркин

не снять очки? Любой испугается, если на него так уставиться. Если бы она на меня так смотреть стала, я сам бы куда-нибудь в сторону свернул. Подумаешь, очки. Что за тупая принципиальность?

      Не, так нельзя. Совершенно нельзя. Поэтому я сказал:

      – Круто ты эту крысу. Так ему и надо. Молодец. Это как называется?

      – Что?

      – Ну, это? Джет-кун-до? Джиу-джитсу? Искусство скрытого уклонения?

      – Просто…

      – Ну да, понятно, – кивнул я. – Секреты. А то я бы записался…

      – Куда?

      – Ну, к тебе. В ученики, типа. В секцию…

      Лара улыбнулась и отвернулась. Улыбка у нее была… Лучше ничего не скажу, все равно получится тупо. Банально получится. Так улыбаться было просто свинство, нечего так вообще улыбаться.

      Вот она улыбнулась, и я все понял, да. Крапива…

      – А ты какую музыку любишь? – спросил я и тут же осознал, что задал на редкость тупой вопрос.

      Такие тупые вопросы в прошлом веке задавали. И в позапрошлом.

      – Никакую не люблю, – ответила Лара.

      – А я люблю… Сен-Санса.

      Это было совсем уж идиотски. Стараться изобразить из себя интелюгу – сам других за такое презирал. Но надо же было что-то говорить. Разговор-то не лепился. Я уже думал, не поискать ли какого-нибудь благообразного предлога для того, чтобы смотаться мелкими шагами, но тут увидел яйцо. То самое, что потерялось Автолом.

      Яйцо спасло положение. Оно сиротливо лежало между круглыми гиревыми боками, тоскливо глядело в потолок трещинками. Я подумал, что оригинальность поведения во многом искупает косный язык и вялую речь. Поэтому наклонился, поднял яйцо, слегка протер его о футболку и принялся чистить.

      Новенькая Лара поглядела на меня с некоторым интересом.

      Зацепил.

      Я чистил яйцо с холодным философическим видом, усеивая межгиревое пространство мелкими несимметричными скорлупками. Когда яйцо явило миру свой чуть синюшный бок, я протер его о футболку еще раз.

      – Ты что, его есть будешь? – спросила Лара.

      Я понял, что нахожусь на пути к успеху.

      – А что ж добру пропадать? – сказал я, засунул яйцо в рот и принялся сосредоточенно жевать.

      Яйцо было сухое и сразу же встало поперек горла. Но я старался не подавать виду, перемалывал богатую белком и полезными жирами пищу, намеревался ее проглотить.

      – Яйцо хорошо с майонезом, – задумчиво сказала Лара. – Или с грибной икрой…

      Я был согласен, что майонез бы не помешал, про грибную икру уж и говорить нечего, но дух оригинальничанья и противоречия заставил меня сказать:

      – Ничего, так тоже нормально…

      Я хотел добавить еще, что вообще-то предпочитаю яйца всмятку, яйца всмятку – еда королей, но сказать этого не смог.

      Подавился.

      Яйцо пошло, как говорится, не в то горло. Я захрипел и стал подавать знаки.

      – Что случилось? – спросила Лара.

      Но я только указывал пальцем себе за шиворот.

      – Подавился, что ли?

      Я мужественно кивнул