Дрозды. Последний оплот. Владимир Александрович Андриенко

когда офицеры перебегали к белым

      Анна согласилась. Такие случаи были. Отрицать очевидное она не любила.

      – Так в чем подозрения, комбриг?

      Хотиненко рассказал:

      – Совсем недавно я лично с разъездом моих казаков встретил в степи Далманина, который состоит в заместителях Николаева.

      – И что? – не поняла Анна.

      – Я думаю, что этот Далманин хотел сбежать к белым.

      – С чего вы это взяли, комбриг?

      – Он слишком оторвался от своего разъезда, которым командовал. Я потом спрашивал у его солдат – сказали, что Далманин сам пожелал остаться один.

      – А зачем? Он объяснил?

      – Так лучше скрытно произвести разведку. Он так сказал.

      – Резонно, комбриг.

      – И я так бы подумал, но они знали, что в степи рыскают небольшие отряды Улагая. И с чего было командиру Красной Армии отделяться от своих людей?

      – А кто он? Я о Далманине.

      – Унтер-офицер драгунского полка на германской войне. Хотя это только по его словам. Никакого подтверждения этому нет. Не похож он на унтера. Явно бывший офицер.

      – Даже если и так, то это не преступление. Ну, скрыл он тот факт, что был офицером?

      – Он хотел перейти к белым! И если бы я тогда на него не наткнулся, он бы это сделал. И я думаю, что он такой не один. И его командир Николаев хочет сбежать. А это ляжет пятном на всю бригаду! А отвечать кому?

      – А что местное ЧК?

      – Не заладилось у меня с ними, товарищ Губельман.

      – Хорошо! Я с этим разберусь, комбриг…

      ***

      Солдат возвращался домой. Таких ныне много. Дезертирство из Белой и Красной армий было большим. Многие после германской войны так и не смогли добраться до дома, и их закрутило в круговерти гражданской войны. Иные служили в многочисленных «зеленых» армиях и сражались и с красными и с белыми, затем бросали все и бежали домой к семьям. Возвращались домой солдаты по ранениям, ибо больше службу нести не могли.

      Патруль остановил его на станции.

      – Кто таков? Кажи документ.

      Солдат вытащил аккуратно сложенный лист бумаги и подал начальнику патруля.

      Тот прочитал, что товарищ Арсеньев служил в 12-й армии и комиссован вчистую по ранению.

      – В пулеметной команде служил? – начальник патруля внимательно посмотрел на солдата.

      – Точно так.

      – Вот так удача! Нам то как раз такие и надобны. Пулеметчиков нет. А пулеметов хватает. Тому назад неделю у беляков пять штук отбили.

      – Дак я комиссованный, братки.

      – С чего комиссованный? Руки-ноги на месте. Своими ходишь. С чего комиссовали то?

      – Да написано все.

      – А поди разбери чего там дохтур накарябал. Ты зараз с нами пойдешь, мил человек. До нашего командира. А он решит чего с тобой делать. Хотя я и так знаю. Будешь служить на тачанке в бригаде товарища Хотиненко.

      – А не согласен я дальше служить! – вскричал солдат. – Сколь служить можно? С 14-го года служу!

      – Да ты не кипятись, браток, – успокоил его один из солдат патруля. – Скоро контру прикончим и по домам. Недолго осталось.

      – Чего недолго? Воюем-воюем.