Дрозды. Последний оплот. Владимир Александрович Андриенко

красным досталось. Слыхали, господа, что к нам прорвались пленные.

      – Пленные?

      – Марковцы, которых захватили красные. Два офицера и медсестра.

      Лабунский сразу подумал, что они могут что-то знать о судьбе баронессы фон Виллов.

      – А где они сейчас? – спросил он.

      – Кто? – поднял голову Гиацинтов.

      – Наши пленные, которые возвратились.

      – Ах, вот вы о ком. В доме начальника станции. Настрадались в пути. Пусть отогреются. Да и полковнику Манштейну нужно доложить. Вы не мешайте им пока, поручик. Ныне им не до вас с вашими вопросами. Столько людей хотят узнать о судьбе сдавшихся в плен. Но ничего хорошего они все равно не узнают.

      – Марковцы слишком хорошо сражались с большевиками, чтобы рассчитывать на снисхождение, – сказал Штерн.

      – Да кому нужно их снисхождение? – строго спросил Гиацинтов.

      – Тем, кто ныне у них в плену, – ответил Лабунский.

      – Не нужно попадать в плен, господа. Это война на взаимное истребление. Или мы их, или они нас. Третьего не дано.

      –Вы слишком категоричны, подполковник, – ответил Лабунский. – И там и там русские.

      – Большевики, поручик, еще категоричнее чем я. Они уничтожают Россию. Ту Россию, которую мы знали, и которую мы любим. Они строят новый мир без бога. А значит, их мир не будет иметь русской души, Ибо душа нашего народа это православная вера. Наши предки сохранили её в тяжелейших обстоятельствах. Они выстояли благодаря этой вере. А что будет Россия без веры и без бога? Вы думали над этим, поручик?

      – Много думал, – сказал Лабунский. – Но думать одно, а видеть иное. А то, что я видел на фронте, совсем не согласуется с вашими словами, подполковник. Вы видели сколько мужиков, ревнителей того самого православия, про которое вы мне говорите, поднимают оружие против нас? А мы идем восстанавливать храмы и веру, идем против большевиков, которые эту веру разрушают.

      – Что вы хотите сказать?

      – Только то, что хватит произносить громкие слова, подполковник. Православие, бог, душа. Да плевать мужику на душу русского народа! Мужик хочет землю, пару лошадей, корову, десяток овец. А мы забираем у мужика то, что ему действительно дорого. Забрали зерно, забрали овец и кур. А что оставили? Слова о возрождении веры?

      Гиацинтову не понравились слова поручика.

      – Если вы так мыслите, то отчего сражаетесь на нашей стороне? Шли бы к большевикам.

      – Я не большевик, подполковник. Но они побеждают. Вы не видите?

      Капитан Штерн, стоявший у окна, заметил бронеавтомобиль, который остановился у главного здания.

      – Кого это принесло в наши палестины? – спросил он, прерывая спор, поручика и подполковника, который ему не нравился. Штерн боялся, что Лабунский снова наговорит лишнего.

      Гиацинтов подошел к окну.

      Из автомобиля вышел офицер в шинели. Штерн сразу узнал его. Это был капитан Дмитрий Васильев из контрразведки Добровольческого корпуса.

      – А контрразведка здесь откуда?

      – Контрразведка? – удивился Гиацинтов.

      – Это наш с поручиком старый приятель по Ростову.