Венец Логоры. Андрей Владимирович Останин

и задумчиво.

      – Как ты засаду услышал, малец? Я всю жизнь воюю, а ничего не почуял.

      Иван чувствовал, как мелко и противно дрожат ноги, отвратительно хлюпает под мышками, и холодит, не отпускающим страхом, влажную кожу под просторной робой.

      – Звук характерный, – просипел слабым, жалким голоском. – Энергетическое ружьё с предохранителя сняли. Вам-то звук незнаком, да и вообще, на свист похож птичий – вот вы на него и не отреагировали. А я из этих ружей настрелялся… Ну, по мишеням, конечно.

      Он слабо улыбнулся, сомневаясь, к месту ли сейчас улыбка.

      – А вы что же, командир, даже на секунду в моих словах не засомневались? Вроде, всё в дураках ходил, а стоило про засаду заикнуться – вы сразу в бой! А если бы ошибся?

      – И что? – вздохнул Меченый, с тоской глянул на голубые, небесные прогалины в зелени леса над головой. – Вот если бы ты её не услышал… А так нормально. Лучше уж так. И на будущее, малец, – он криво усмехнулся, да иначе и не получилось бы. – Тоже ни секунды не сомневайся. Что не так – сразу мордой в грязь! Грязь отмоется, а вот дырки в башке конопатить – работа хлопотная. Осознал?

      – Чего уж там… А если грязи рядом нет?

      – Грязь везде найдётся, только падать соберись. Ну айда, поглядим, кого ты там учуял.

      За раскидистыми кустами люди Меченого, спокойно и деловито, подводили итоги скоротечного боя. Четыре тела лежали так, как застала их некрасивая и неожиданная смерть от пуль, вонзившихся в беззащитные затылки. Та самая смерть, что они тут для других припасли. Их оружие на тропу внимательно поглядывало, по которой недавно покорно брёл в засаду обречённый отряд. Быстро и фатально хищник и жертва поменялись местами. Но один из бывших хищников выжил.

      Мужчина лет тридцати пяти сидел посреди полянки, бережно баюкал пострадавшую, правую руку, прижимая к груди, словно ребёнка. Лицо страдальческой гримасой перекосило – руке, похоже, досталось крепко. Но глаза смотрят жёстко и упрямо – не мягонький человек-то, отнюдь. Добротный, коричнево-серый, комбинезон, сидит ладно, как влитой. Явно не логорийского производства, куда как современнее технология. Не военный комбез, походный, но на Логоре это богатство немалое, если продать захочешь. А для себя оставишь – век носить, горя не знать. И вся мёртвая команда тоже в таких костюмах красуется, но осталось им красоваться совсем недолго. Люди Меченого деловито и с радостным оживлением вытряхивали бездыханные тела из заветных трофеев и, судя по всему, пули так аккуратно продырявили затылки совсем не случайно. Очень уж не хотелось охотникам драгоценные шкурки попортить. А ведь ещё обувь инопланетная, снаряжение… Ох и удачный выдался денёк, оживишься тут!

      – Красиво уработали! – одобрительно прогудел вожак, благосклонно оглядывая картину боя. – Аккуратненько! А этого чего ж не ушлёпали? Кому-то приглянулся, что ли?

      Меченый хохотнул заутробно, его с готовностью поддержали.

      – Да это командир у них, похоже, – пояснил весельчак, которому воевать очень нравилось. – Руками больше всех махал, ну и ствол