Москва – Тбилиси. Нодар Мачарашвили

Когда мы расстались, он ожидал милиции… Может, давайте позвоним ему, узнаем, как он?

      По выражению лица Андрея было видно: он и сам понял, что перегнул палку.

      – Ради бога, не надо со мной на вы, – сказал он. – Сколько тебе лет?

      – Тридцать.

      – Ну а мне – сорок пять, не велика разница…

      – Хорошо.

      – Сейчас наберу его, – произнес он, вынул мобильный и набрал номер.

      Довольно долго никто не отвечал. Он уже собирался отключиться, как вдруг раздался далекий голос дяди Хорена.

      – Хорен-джан! Цаватанем, как ты? – поприветствовал его Панов. – Да-да, приехал… Да нет, дружище, всё прошло как нельзя лучше. Прямо с трапа его сняли… Да за что спасибо? Единственное – не смог угостить его хинкали; в остальном, думаю, поводов для недовольства нет…

      Как раз «остальным» я и был не слишком доволен.

      Панов продолжал разговор:

      – Знаю, знаю, Хорен… В тот же день?.. И чего они притащились?.. Ну, я рад, что тебя не арестовали. Что это за страна, где напрягают таких людей, как ты?.. Да брось, Хорен! По сравнению с тем, что ты для меня сделал, забота о Сандрике – капля в море… Ладно, Хорен-джан, рад, что у тебя всё хорошо. О Сандрике не беспокойся, он в надежных руках. Будь здоров!

      Всю ночь я не мог уснуть. Думал о том, как я сюда попал и почему. Нервы у меня начинали сдавать. Я был зол на себя и на весь мир. Ведь в том, что я оказался у Панова, была и моя заслуга.

      В этой жизни мне приходилось сталкиваться с разным сбродом; я повидал немало мошенников и аферистов, но неслыханная наглость, бесстыдство и лицемерие Панова переходили всякие границы.

      Уснуть удалось лишь к рассвету.

* * *

      Два дня у меня ушло на то, чтобы освоиться в новой обстановке и привыкнуть к крикам Панова в адрес обслуживающего персонала. Я отжимался от пола, купался, гулял, собирал в саду бруснику и познакомился с азиатской овчаркой Ханом. На третий день я вызвал такси и поехал смотреть Москву.

      Водитель оказался грузином. Я так обрадовался, словно после пятнадцатилетнего пребывания на необитаемом острове заметил на горизонте парус:

      – Ва, ты грузин?

      – Нет, лезгин, – отшутился таксист. – А ты откуда будешь? Батумский?

      – Нет, тбилисец.

      – Меня зовут Валодиа[6]. А тебя?

      – Джумбер, – отреагировал я с подходящей к ситуации долей юмора.

      Хотя, если подумать, называть настоящее имя всё же не стоило. И, поскольку Ладо всерьез принял мое «джумберство», я спросил:

      – Ты сам откуда?

      – По происхождению я сван, родился в Лечхуми, вырос в Карели, окончил школу в Хуло. Высшее образование получил в Батуми.

      – А абитуриентом где был? – спросил я его с таким серьезным лицом, что он всерьез задумался, и, прежде чем он ответил, я стал хохотать, и так заразительно, что он не удержался и поневоле улыбнулся.

      – Куда ехать?

      Его поразительный выговор подтверждал факт скитаний по разным уголкам страны. Говорил он с таким ужасным акцентом, что и вправду непонятно было, какого он роду-племени. Судьба

6

Искаженное «Володя».