О всех созданиях – мудрых и удивительных. Джеймс Хэрриот

это такое?

      – Картошка, Джим, чтоб ее черт побрал! Я немножко вздремнул – и вот полюбуйся!

      Он брезгливо разрезал обуглившийся клубень. В самом центре я различил беловатый кружок – единственную предположительно съедобную часть некогда большой картофелины.

      – Н-да, Тристан! И что же ты намерен делать?

      Он бросил на меня панический взгляд.

      – Выковыряю середку и сделаю пюре. А что еще мне остается?!

      Смотреть на это было выше моих сил. Я ушел к себе, умылся, а потом спустился в столовую. Зигфрид уже сидел за столом, и я сразу заметил, что он все еще смакует утренний успех. Он весело кивнул мне.

      – Джеймс, а Кен Биллингс подсунул нам хорошую задачку! Приятно, что мы с ней разобрались.

      Но улыбка замерла у него на губах. В столовую вошел Тристан и поставил перед нами две супницы. Из одной выглядывали неизбежные сосиски, а в другой покоилась непонятная сероватая масса с многочисленными черными вкраплениями разной величины.

      – Во имя всего святого, – зловеще-спокойно осведомился Зигфрид. – Что? Это? Такое?

      – Ну… э… картофель… – Тристан откашлялся. – Боюсь, он немножко пригорел.

      Мой патрон промолчал. С грозной невозмутимостью он положил себе на тарелку ложку пятнистой смеси, подцепил немного на вилку и начал жевать. Раза два, когда у него на зубах хрустели особенно твердые кусочки угля, он поморщился. Затем закрыл глаза и проглотил. Секунду он сидел неподвижно, потом обеими руками ухватился за живот, застонал и вскочил на ноги.

      – Довольно! – загремел он. – Я готов лечить отравленных животных на фермах, но не желаю, чтобы меня пичкали отравой в моем собственном доме! – Он направился к двери, бросив через плечо: – Пойду пообедаю в «Гуртовщиках».

      В этот момент его снова передернуло. Он опять прижал ладони к животу и обернулся.

      – Вот теперь я понимаю, что испытывали эти несчастные телята!

      Велика ли заслуга

      Рори держал поросят, а я их кастрировал. Поросят было много, и я торопился, не замечая, что работник, ирландец по происхождению, все больше нервничает. Его молодой хозяин ловил поросят и передавал ему, а он зажимал их между коленями мордочкой вниз и разводил им задние ноги. Я быстро вскрывал мошонку и извлекал яички, чуть-чуть не задевая грубую материю рабочих брюк Рори.

      Об этом случае я вспомнил, когда сидел в своей комнате в Сент-Джон-Вуде и читал Справочник ветеринара под редакцией Блэка. Это был том внушительных размеров, не очень уместный в солдатском рюкзаке, и мои друзья в Королевских ВВС любили поддразнивать меня, называя книгу «карманным изданием», но я постоянно штудировал его в свободное время, а словарные статьи напоминали мне о моей настоящей жизни.

      Я добрался до буквы «К» и, наткнувшись на слово «кастрация», моментально перенесся памятью к тому дню.

      – Ради господа, поосторожнее, мистер Хэрриот! – не выдержал ирландец.

      Я удивленно поднял на него глаза.

      – В чем дело, Рори?

      – Да ваш чертов ножик! Машете им у меня промеж ног, точно чертов индеец! Покалечите меня, как пить дать.

      – Да