Собрание сочинений в 15 томах. Том первый. Анатолий Никифорович Санжаровский

математику.

      А под влиянием Сергея Даниловича переметнулся в его веру.

      Мне почему-то было совестно идти к нему на урок, если я чего-то толком не знал.

      Литература стала главной в моей жизни.

      Уже в восьмом классе наладился я писать в газеты.

      А началось…

      Как бы в прощание с математикой я решил какую-то математическую головоломку в тбилисской газете "Молодой сталинец" и отправил ответ в редакцию.

      Недели через три подхожу у себя в посёлушке к кучке парней.

      И шофёр Иван Шаблицкий, с кем любил я кататься на его грузовой машине, в плату за что я помогал ему грузить тяжелухи ящики с чаем и разгружать машину глухой ночью, на первом свету, уже на чайной фабрике, – этот Иван, помахав газетой и не заметив меня, читает всем, державно потряхивая указательный палец над головой:

      Выпускники насакиральской восьмилетней русской школы. Слева направо стоят: Мария Шаблицкая, Тамара Чхаидзе, Виктор Стадников, Клава Мельникова, Анатолий Санжаровский, Тамара Гогуадзе, Константин Сотников, Александра Васильченко, Мурман Чанишвили, Раиса Пенкина, Екатерина Визирская, Виктор Клинков, Мария Поченюк. Сидят: учительница биологии, не помню ни имени, ни фамилии этой тычинки, математик Пёпр Иосифович Боляк и преподавательница грузинского языка Анна Сергеевна Папава.

      – «Первыми правильные ответы прислали…» – и выкрикивает мою фамилию. – Братва! Картина товарища Репина «Не ждали!». Зараз он пробегает низы жизни. Без низа ж нет верха! Покружит в низах и рванёт в верхи! Этот чингисханёнок ещё поломится в писарьки! Вот увидите, гром меня побей и молния посеки! То есть дорогой товаришок писатель Толстой. А это будет Тонкой. Младшенький писателёчек горячего насакиральского разлива!

      Вся кучка слушавших грохнула.

      Иван дождался тишины и продолжал уже с ядом так:

      – Этот писявый тундряк совсем оборзел! Уже две недели не ездит на фабрику. Мы с Жорчиком одни качаем ящички… Ну ничего! Этот тормознутый мамкин сосунчик ещё на четырёх костях приползёт проситься покататься!

      Я показал ему в спину дулю и побрёл домой.

      Сделав благое дело, надо всё же кое-что просветить для ясности.

      Иван – фигура в нашем посёлочке из трёх двенадцатиквартирных домов. Наместник Бога на земле и по совместительству шофёр! Привезти ли кукурузу с огорода, картошку ли, дровишки ли из лесу – все бегут на поклон к Ваняточке. Все перед ним не дыша ходят на задних лапках.

      А мы с приятелем Жоркой Клинковым были вхожи в кабинку к Ивану.

      Любили покататься.

      Не отказывались и саночки возить.

      С апреля по октябрь Иван возил на фабрику чай, собранный рабочими всего нашего пятого района. Возил дважды на день. В обед. И в ночь.

      В обед Ивану помогали грузить чай в бригадах носильщики.

      А в ночь мы с Жоркой сменяли носильщиков.

      Дохлячки мы были с Жориком. А как пушинку вскидывали на машину, на пятый ярус трёхпудовые ящички с зелёным чаем!

      При этом Иван стоял в сторонке и цвёл, поглядывая на нас.

      Заберём чай во всех пяти бригадах, юрк в кабину и с песняками подрали на фабрику.

      До фабрики