Семейка Лампри. Танцующий лакей (сборник). Найо Марш

близок к этому.

      – А как этот покойный, лорд Вузервуд? – спросил Бейли. – Он был богат?

      Аллейн пожал плечами:

      – Судя по его кентскому поместью, да. Оно огромное. Но когда имеешь дело с аристократами, ничего не ясно. Он с таким же успехом мог едва сводить концы с концами.

      – И расправились с ним как-то ужасно, – проговорил доктор Кертис. – Всадили в глаз шампур. Я правильно понял, сэр?

      – Да, – кивнул Аллейн. – Именно в глаз. Фокс по телефону ничего пояснять не стал. Видимо, рядом кто-то был.

      – У Лампри большая семья? – поинтересовался Кертис.

      Инспектор улыбнулся:

      – Я слышал, у него куча детей. Так что нам придется повозиться.

      – Вот вам очередной пример деградации нашей аристократии, – проговорил доктор. – Начинают с большого бизнеса, затем пробуют себя в торговле и, наконец, докатываются до убийства. – Он вскинул голову. – Впрочем, может, я не прав. Возможно, лорда прикончил слуга. Или какой-нибудь маньяк. Мало ли кто имел на него зуб.

      – Кстати, Кертис, может, вы знаете их семейного доктора? Некто Кантрип.

      – Представьте, случайно знаю. Мы с ним учились вместе на медицинском. Славный человек. Думаю, ему не очень приятно, что такое случилось в семье, которую он пользует.

      – Давайте не будем заранее предаваться унынию, – вздохнул Аллейн. – Может быть, там все просто. Какой-нибудь маньяк-убийца случайно забрел на верхний этаж дома и возбудился при виде пожилого лорда, сидящего в лифте. Будем надеяться, что никто его смерти тут не желал. И вообще, как можно наслаждаться убийством? Какая у человека должна быть психика? Это меня всегда удивляло.

      Доктор Кертис усмехнулся:

      – Отчего же? Некоторым нравится читать описания убийств в газетах или детективных романах.

      – Ну, это другое дело.

      – Да и вас, признайтесь, эта работа вовсе не тяготит.

      – Вы правы, доктор, – улыбнулся Аллейн. – Не тяготит. Рутина иногда заедает, но о скуке тут не может быть и речи. Дело в том, что меня интересуют люди, а убийство ярче, чем что-либо другое, обнажает человеческую натуру. Речь идет об обычных людях, не уголовниках. Каждый сидит запершись в своей скорлупе, а затем неожиданно случается катастрофа. Конечно, большинство убийств – это отвратительные грязные деяния, но там всегда присутствует психологический аспект, связанный с особенностями человеческой личности. Вот что мне интересно, Кертис.

      Автомобиль остановился. Четверо сотрудников Скотланд-Ярда деловито вылезли и начали подниматься по ступенькам. Их вид и манеры выдавали профессию.

      – Там что-то случилось? – спросил остановившийся на углу точильщик ножей у мальчишки-газетчика.

      – Где?

      – Да вот в том доме.

      Газетчик посмотрел в ту сторону, куда указал точильщик.

      – Ух ты, полиция!

      – Не просто полиция, – презрительно буркнул точильщик. – Раскрой глаза, парень. Это же сам мастер Аллейн!

      – Точно! – воскликнул газетчик. – Как же я его проглядел? У меня газет покупают в два раза больше, когда там есть что-то про Аллейна. Смотри, и фотограф с ним. Это вон тот,