Целестина. Александр Накул

националист, считает нашего маршала Пилсудского своим учителем.

      – Таких радикалов сейчас,– ответила генеральша,– как говна за баней.

      С Целестиной у Андруся тоже были проблемы. Не то, чтобы он ревновал её к вниманию старой генеральши. Пани Анна Констанция жила своей жизнью и добиваться её внимания было бесполезно. Просто теперь у него было, с кем спорить, кого травить, с кем бороться, кого защищать, когда она этого совсем не просит.

      К тому же, Целестина ходила с ним в одну и ту же гимназию – смешанную, имени Траугутта. Ту самую, напротив русской церкви с синими куполами, возле которой во время репетиции похорон поворачивал похоронный кортеж.

      Первого сентября 1939 года Андрусь ждал с тревогой. Родители (они у него наверняка были) хотели знать его решение насчёт образования или карьеры. А никакого решения у него не было.

      После ужина Андрусь разгуливал по комнате, размахивая руками, репетируя какие-то речи. Иногда он взмахивал руками и делал выпад – словно поражая невидимых врагов.

      Видимо, со временем должен был случиться скандал. Целестина уже готовилась узнать, что у него за родители.

      Но первого сентября Гитлер напал на Польшу. И этим спас Андруся от скандала.

      В гимназию Андрусь шёл молча. Щурился на небо – не летят ли там немецкие самолёты. Но в гимназии всё было по-прежнему, даже занятия не отменили. Одноклассники на переменах убеждали друг друга в скорой победе польского оружия.

      Домой Андрусь вбежал раскрасневшийся и с газетой в руках, огромной, как скатерть для праздничного стола.

      – Бабушка, видите?– кричал он, подпрыгивая на полу прихожей, где чёрные и белые квадратные плитки выстроились в шахматном порядке,– Вы посмотрите, что пишут… Я же говорил!..

      – Пан много чего говорил,– отрезала генеральша.

      – И оказался прав. А значит надо…

      – А значит, надо молчать.

      – Почему молчать? Сейчас же самое время, чтобы настоящие патриоты…

      – Сейчас самое время привыкать. Привыкать к молчанию. Это не у всех сразу получается.

      – Что пани Анна Констанция говорит такое?..

      – Учись молчать. За неправильные разговоры скоро будут убивать,– сообщила Анна Констанция и заковыляла к себе в кабинет.

      Андрусь посмотрел ей вслед с уважением. Наверное, ему подумалось, что она могла застать восстание 1863 года.

      Насчёт 1863-его можно было и поспорить – не девяносто же ей лет. Хотя от Анны Констанции можно ожидать чего угодно.

      Бабушка точно застала Великую Войну. И обычному человеку уже этого будет достаточно. А тут генеральша Анна Констанция – с её связями, причудами и неуживчивым характером.

      Андрусь попытался не подчиниться. У него ничего не вышло. Анна Констанция знала какую-то хитрость, которая заставляла его замолкать при её появлении – и лишь бессильно таращить глаза, пока изнутри, под униформой гимназиста, его распирают свежие международные новости.

      Занятия в гимназии продолжались как ни в чём ни бывало. Брест-над-Бугом пока не бомбили, и о войне слышали только по радио.