Целестина. Александр Накул

иезуиты и будут сопротивляться…

      Целестина снова прислушалась к речи. Но про иезуитов пан директор так ничего и не сказал.

      5

      Немцы заняли город так легко и быстро, что комендант не успел даже объявить мобилизацию. В первый день пехота держала рубежи и многие верили, что из Тересполя подойдёт подкрепление. Но к вечеру оказалось, что госпиталь переполнен, а все двенадцать лёгких танков подбиты и годятся только на баррикады.

      На второй день штурмовали всерьёз. Немецкие танки вошли в город с трёх сторон – одна колонна через грунтовку к северу от крепости, вторая – с северо-востока по шоссе между Граевкой и Адамково, мимо базы ассенизаторов, а третья – прямо по Шоссейной улице, с востока.

      Вокзал и северные форты взяли уже к полудню, и немецкие мотоциклы показались на площади перед уже опустевшей администрацией. Потом до вечера разворачивали на эспланаде артиллерию и бомбили крепость с бомбардировщиков.

      Следующие два дня крепость жила отдельно от города. Слышались взрывы, полыхали вспышки, похожие на зарницы. А в город просачивались мобилизованные из гарнизона, в штатской одежде не по размеру и с испугом в глазах. Они прятались в подвалах и ждали, чем всё закончится.

      Закончилось всё предсказуемой капитуляцией. А жизнь почти не изменилась – потому что пока не успела.

      Гимназия продолжала учить, как и раньше – потому что других распоряжений не поступило. Сразу, когда затихли выстрелы, директор Данилюк отправился в управу. А потом, как только начали ходить поезда, он отправился в Варшаву, к наместнику, выяснять, что теперь можно, а чего нельзя. А без директора – разве можно хоть что-то менять в учебной программе?

      Никого из городских немцев, несмотря на слухи, так и не арестовали. А вот про тех немцев, которые пришли, было и так ясно, что они могут арестовать кого угодно. Поэтому про эту армию пока не ходило даже слухов. Все жили в ужасе поражения, словно их по уши окунули в холодную воду.

      Андрусь не сильно отличался от прочих. Он тоже ходил, как сомнамбула, на негнущихся ногах и говорил хрипло, как если бы его грудь была скована льдом.

      Дома он тоже молчал.

      Наконец, Целестина ухитрилась его поймать и спросить, что он думает:

      – Война ещё не закончилась,– пробормотал он в ответ,– Ты же понимаешь, что война ещё не закончилась?!

      – Я думаю,– предположила Целестина,– тебе лучше оставаться дома. Не нужно привлекать к себе подозрения!

      – Нет. Нельзя! Как раз это и будет слишком подозрительно!

      Целестина кивнула. Братик явно смыслил в стратегии и конспирации. Но всё равно не мог ничего сделать против врага.

      Потом, стало ясно, что всё уже кончено. Все уже знали, что наступление началось и никто не знал, на какой из возможных границ оно закончится. И на всякий случай готовились к худшему.

      В среду вечером вернулся директор.

      Надо сказать, что даже в смешанной гимназии имени Траугутта училась очень разная молодёжь. И она