Пути и маски. Юлия Пушкарева

слова – не выдумка Турия, а то, что он помнил из каменных табличек своего садалака, испещрённых странными знаками. Всё-таки полезная вещь иногда эти знаки.

      Турий улыбнулся и, одобряя, снова потрепал её перья. Тааль меланхолично отметила про себя, что даже не возмущается больше.

      – Всё верно. Но я сам знаю мало, я никогда не бывал там… Как и все из моего садалака. Говорят, что в тех землях всё иначе. Что двуногие, или, по-вашему, бескрылые, захватили там власть силой огня и железа. Что магия для них – чудо, а не естественное свойство всего вокруг, и они боятся и убивают её. Потому там и нет подобных нам, а их вода, и земля, и воздух совсем лишены своих атури… – он помолчал, подбирая слово. – Бездушны.

      – «Подобных нам»… – холодно повторила Гаудрун. Ей определённо не нравилось, что Турий смешал майтэ с «конягами». Тааль же волновало другое.

      – Но что тогда хорошего в этом Обетованном? – спросила она, не заботясь о том, насколько наивно это может звучать. – Почему тэверли так рвутся туда, почему хотят править бескрылыми?

      Она вспомнила существо из своего сна – мудрое, опасное, безобразно-красивое. Если все бескрылые подобны ему – что за удовольствие править ими? И вообще, возможно ли это?.. Пальцы острые, как совиные когти, и синие глаза с отблесками Хаоса в зрачках…

      Даже на месте тэверли она летела бы от него сломя голову. Или?..

      – Тааль-Шийи, ты так поранишь меня, – шепнул Турий, мягко надавив ей на лапу. Тааль поняла, что, задумавшись, вцепилась в него почти до крови.

      – Прости, пожалуйста. Я…

      Договорить она не успела: Турий покачнулся и охнул от боли – уже другой.

      Дальнейшее случилось слишком быстро. Гаудрун чёрной тенью бросилась вниз; Турий остановился, поджав окровавленную переднюю ногу, и копытом задней ударил по чему-то на земле; нечто небольшое и пушистое, похожее на жёлтую молнию, откатилось с тропы, не то тонко рыча, не то тявкая. Тааль сама не заметила, как взлетела и тревожно замерла в воздухе, глядя на поверженное существо.

      – Просто лиса, – с облегчением засмеялась Гаудрун. – Тебя укусила лиса, кентавр.

      И правда – отброшенный бесформенным комом, на папоротнике свернулся и жалобно скулил, зализывая место удара, маленький жёлтый лис. Ничего не отличало его от обычных лис, которые водились севернее, в местах у Высокой Лестницы, кроме примечательного цвета и необычайно острых зубов. Та же острая мордочка, уши торчком и изящные лапки – ничего особенного… Но всё-таки он был жёлтым – совершенно жёлтым, точно лимоны, которые притаскивал из полётов на юг дядюшка Тааль, заядлый путешественник.

      – Нужен листок исцели-дерева, – заторопилась Тааль, взглянув на окровавленную ногу Турия. – Я сейчас поищу…

      – Не стоит, – покачал головой кентавр, неотрывно и тревожно глядя на лиса. – Здесь не растут исцели-деревья…

      Лис поднял голову и свирепо прошипел:

      – Точно, предатель. И «просто лисы» тоже не водятся.

      Тааль вздрогнула. Судя по застывшим лицам Турия и Гаудрун,