Небесные всадники. Кети Бри

парень, иди и выпей за здоровье царя и благоденствие страны!

      Кто-то ухватил Аче за рукав и потащил к бочке, где ему тут же вручили чарку. Учитель ничего не сказал, лишь бросил на ученика нечитаемый взгляд и перехватил повод его лошади. Аче растерянно посмотрел на рубиново-алую жидкость в высоком и узком сосуде, сделанном из коровьего рога. Такой не положишь на стол, не допив до дна. Ввино разольется – оскорбишь угощающего.

      – Пей, пей, парень, не бойся! Вино молодое, почти что сок, – похлопали его по плечу. – Ну, давай! За здоровье царя! Пусть благоденствие, что он принес, продлится подольше!

      – Ещё бы женился он, – вздохнула какая-то женщина из толпы.

      Стоявший рядом с ней мужчина, опорожнявший чарку за чаркой, крякнул и подкрутил ус:

      – Хороший он государь, да будто и не багриец вовсе… Нет в нем доблести, одна гелиатская изворотливость…

      Женщина дернула его за рукав, от стыда закрывая лицо прозрачной вуалью, спускавшейся на плечи из-под черной бархатной шапочки.

      – Что говоришь, дурак, подумай, – сказала она громким и возмущенным голосом.

      Её муж не унимался.

      – Вот цесаревич Амиран – истинный багриец, сын своего отца! Вот он и вернет доблесть Багре! Испокон веков мы боролись и с Гелиатом, и с Камайном – и побеждали, а нынешний царь замириться решил! Да разве с двумя львами замиришься? Особенно если сам слабее?

      – Если только ты сам не змея. Или лис, – усмехнулся Иветре. Аче удивленно посмотрел на молчавшего доселе учителя. Тот больше ничего не сказал.

      Поднялся гомон. Большей частью мужчины были во хмелю, но на ногах держались крепко, а потому в драку лезли охотно. Визжали женщины, бились горшки, плакали дети.

      Подоспевшая стража развела раскрасневшихся мужчин в разные стороны. Женщины хватали мужей за руки, что-то торопливо говорили. Начавшая ссору парочка будто растворилась.

      – Это были люди царя, – шепнул Иветре. – Проверяют настроение в народе.

      Аче поежился.

      – Нечестно как-то.

      Учитель пожал плечами.

      – Что поделать. Народные предпочтения лучше отслеживать и пестовать или, наоборот, пропалывать, чем ждать, что вырастет само.

      Они двинулись дальше, по мощённой камнем улице. Аче глазел на балконы домов, украшенные цветами, длинными лентами и яркими коврами. Даже на плоских крышах сидели люди.

      – Жил за Рассветным хребтом, в Эуропе, такой замечательный политический деятель, который написал руководство правителям. Конечно, не всё из написанного стоит принимать на веру, а кое-что и вовсе принесёт вред… Но многие из его размышлений весьма годны. Например, что расположение народа – самый верный способ предотвратить заговоры. Наш с вами замечательный и умный царь стоит поперёк горла тем, кто желает воевать. Его замечательный и доблестный брат – наоборот. А вот и он!

      – Где? – Аче завертел головой, поднялся на цыпочки и, вытянув шею, увидел наконец светловолосого юношу, с изяществом хорошего наездника сидевшего в богато украшенном седле. Он как раз наклонился к своему собеседнику, с трудом удерживающему гарцующего скакуна. Сквозь шум и