Каменный престол. Всеслав Чародей – 4. Виктор Некрас

пса, расходились в стороны, отходили, оставив на поле десятка два убитых.

      Вятичи отступили к опушке, снова равняли сбитый в неуклюжую и нескладную кучу строй. Русь тоже строилась, орали десятские, сотские и старшие дружин, ревели рога.

      – Ни одного стяга не сбили, – с досадой сказал Вадим. Он опять был рядом с князем, весело косил глазом в сторону руси, обтирая кровь с мечевого лёза.

      – На свои стяги погляди, – недовольно сказал Ходимир.

      – И наши стяги все стоят, – заверил Вадим Станиславич, приподымаясь на стременах и вглядываясь в глубину русского строя.

      Князь видел это и сам, тем более, дедич смотрел вовсе не в ту сторону. Но Ходимира злило поведение Козарина, то, как он напоказ вытирал кровь с меча. Языком бы слизал ещё!

      Где-то за русской ратью вновь заревел рог. По-иному, не так, как раньше. Ходимир, как ужаленный, повернулся лицом к руси.

      – Это ещё что такое? – произнёс он сдавленно.

      С пригорка, на котором сгрудилась рать вятичей, видно было далеко. И сейчас Ходимир ясно видел, как из леса за спиной у войска брянского наместника выходит, блестя доспехами и начищенные железом клинков, ещё одна дружина – не меньше трёх сотен воев.

      – Черниговцы, – цепенеюще ответил Вадим Станиславич.

      – Кто-то из князей, – подтвердил Ходимир.

      – Откуда они взялись? – изумлённо бросил Вадим. Видно было, что ему очень хочется сесть на коня, чтобы с седла поглядеть. – Неужто половцев разбили уже?

      – Разбили не разбили – чего теперь гадать-то, – отмахнулся князь. – Сейчас нам во втором суступе тяжело придётся.

      – Не вытерпел, мальчишка, – с лёгкой неприязнью и вместе с тем восхищённо сказал Рогдай.

      Наместник только что вернулся с поля, бросил поводья зброеноше и спешился, когда услышал рёв рога. Рогдай не Ходимир, ему не было нужды гадать, кто это трубит – он знал и так.

      Княжич Давыд.

      Давыд Святославич, сын черниговского владыки, сыновей великого князя.

      – И ведь просил же пождать в лесу, пока знамено не дам, – бурчал Рогдай.

      Просил.

      Да только не указывают наместники князьям, князья сами решают, где им быть, с кем и когда сражаться. Это их право, данное им кровью, текущей в их жилах. Кровью потомков богов.

      Да и невесть как решил бы ещё и сам Рогдай на месте Давыда Святославича. Может и тоже не стерпел бы и бросил воев в бой, очертя голову.

      Если бы был княжичем во главе дружины.

      Если бы был таким же молодым.

      Давыд Святославич подъехал ближе, спешился, бросил поводья отрокам и повернулся к замершему на месте Рогдаю.

      – Здравствуй, наместниче, – сказал он, весело скалясь в улыбке. Светлые, жидковатые ещё усы, выгоревшие на солнце, раздвинулись, блеснули зубы. – Я вот поглядел-подумал, да и показалось мне, что излишне ты много вежливостей разводить против этого сброда лесного.

      – Здравствуй, княже, – ответил наместник