Резиновое сердце. Светлана Курилович

чтобы вы поверили в меня?

      Она молча смотрела на меня, потом сказала:

      – Учись! Учись на пятёрки! Ты очень способный мальчик!

      Это было совсем не то, чего я ждал от неё, но ладно!

      – Я обещаю!

      – Больше мне от тебя ничего не нужно.

      – Но…

      – И ещё, Гриша, я не хочу, чтобы кто-то знал о нашем разговоре, о том, что ты был у меня дома, потому что… у меня могут быть неприятности, понимаешь?

      – Я никогда никому не рассказал бы!

      – Вот и молодец! Славный мальчик! А теперь я хочу отдохнуть…

      Меня вежливо выпроваживали… Что ж, я и так получил больше, чем рассчитывал, пора было уходить. В прихожей я оделся, зашнуровал кроссовки, открыл дверь, вышел и обернулся. Она стояла, держась за ручку и смотрела на меня, и тут я осмелел настолько, что быстро наклонился и поцеловал её в щёку.

      – Как говорится, посади свинью за стол, она и ноги на стол! – Григорий Викторович вытер вспотевший лоб и вздохнул. – Каким же смешным я был тогда! И предположить не мог, что она тоже влюбилась в меня чуть не с первого взгляда!

      – Что вы говорите?!

      – Да. Арина позже призналась мне, что её сильно сердило моё безразличие к её предмету, и она обращала на меня больше внимания, чем это позволительно учителю… А потом, когда я первый раз сдавал ей сочинение, она словно первый раз увидела, какой я высокий, сильный (при своём росте я был достаточно крепким, потому что с шести лет занимался спортом) и какая у меня очаровательная улыбка. Она сказала, что ей всё во мне понравилось: моя застенчивость, длинные волосы, зелёные глаза, даже неровные зубы… Она сказала, что это очень шарман, что внешность мужчины не должна быть идеальной. Я мечтал поставить брекеты, но после её заявления всё оставил как есть! – он широко улыбнулся, продемонстрировав безупречно белые, но поставленные как-то вразнобой зубы.

      – Получается, её влияние на вас было сильным?

      – Да. Я до сих пор под её влиянием… – его глаза погрустнели.

      – Вы выполнили обещание?

      – А разве могло быть иначе? Для мужчин в нашей семье слово – закон! Я вцепился в учебники, как клещ, я света белого невзвидел! Родители не уставали удивляться моему усердию, но, мне кажется, папа что-то подозревал, потому что иногда взгляд его был странным. Он, знаете, у меня классный мужик! Всю жизнь я хотел быть похожим на него, но… – Григорий Викторович развёл руками. – У него не было никакого образования, кроме восьмилетки, но он гений в подходе к людям, у него золотые руки и вообще он просто супер! Такое вот лирическое отступление…

      – Вы очень любите своего отца?

      – Я бесконечно люблю и его, и маму и горжусь ими обоими. Без них я бы не стал тем, кто я есть сейчас.

      – А что было потом?

      – Потом… потом я, наверное, окончательно помешался. Приходил к Арине чуть не каждую перемену, докладывал о своих успехах, подстерегал её после уроков и провожал до дома – словом, делал всё, чтобы ей надоесть. В конце концов она отругала меня и запретила подходить к ней в школе вообще, а провожать (в качестве особой милости) разрешила три дня в неделю, и чтобы я ждал её не около школы, а