Резиновое сердце. Светлана Курилович

что тут делаешь? – спросила она.

      Я не смотрел ей в лицо, но чувствовал, что она улыбается.

      – Ничего, – пробормотал.

      – Ничего – это пустое место, не так ли? Ты шёл за нами от самой школы, я всё видела! Зачем? Ты следишь за мной?

      Самый подходящий момент для признания настал, но я не мог вымолвить ни слова. Язык к нёбу присох. Она немного помолчала и сказала:

      – Давай присядем.

      Мы сели на лавочку и оказались почти на одном уровне. Ведь мне, с моим ростом, приходилось смотреть на неё сверху вниз, а сейчас она была совсем рядом.

      – Ну, скажи что-нибудь!

      Я проклинал себя за трусость, но молчал как рыба. Меня всего трясло. Я смог только вытащить из-за пазухи открытку и отдать ей. Открытка была обычная, поздравительная, но наверху я написал: «Горячо любимой учительнице». А внизу подписался: «С любовью, Гриша Б.» Она взяла открытку, но, даже не открыв её, воскликнула:

      – У тебя руки ледяные, ты насквозь промёрз, глупый мальчишка! Немедленно пойдём, я напою тебя чаем!

      Да, её всегда отличало человеколюбие. Я отобрал у неё сумку – уж на это меня хватило – и пошёл за ней следом. Попасть в квартиру Арины – об это я даже не мечтал!

      В прихожей я разделся, снял кроссовки, и она засмеялась:

      – Где же я найду тапочки на твою лапищу!

      У меня был сорок третий размер, у неё – не знаю, может, тридцать пятый, понятно, что её развеселило. Но Арина порылась в шкафу и вытащила оттуда разношенные шлёпки:

      – Вот, моего отца. Примерь!

      Я кое-как втиснул свои лапы, и она обрадовалась:

      – Хорошо! Пойдём на кухню!

      Проходя мимо зеркала, я взглянул на себя: красный нос, уши и даже глаза.

      «Урод!» – подумал со злобой.

      На маленькой уютной кухне уже гостеприимно пыхтел чайник, она наделала бутербродов, налила мне огромную кружку чаю, пододвинула сахарницу.

      – Пей!

      Я начал бултыхать ложкой в чае, она тем временем прочитала открытку и уставилась на меня. Я с радостью утопился бы в этой кружке, только бы не смотреть на неё. Не вышло.

      – Гриша, я всё знаю.

      – Что – всё? – выдавил я.

      – Я знаю, что нравлюсь тебе, и давно. Посмотри на меня.

      Не хотел я на неё смотреть! У меня из носу потекло, а платка не было! Она заметила мою беду и протянула бумажные платочки.

      – Возьми.

      Я вытер нос и поднял на неё взгляд. Она смотрела, не отрываясь.

      – Гриша, я очень уважаю тебя как человека… как мужчину, но…это всё пройдёт!

      – Что?

      – Твой угар. Это со всеми бывает; я тоже была влюблена в учителя. Но потом это прошло!

      – У меня не пройдёт! – покачал я головой.

      – Гриша, я тоже так думала! Но первая любовь непостоянна! Это проверка человека на чувства: может ли он в принципе испытывать любовь или нет, понимаешь? Настоящая любовь придёт потом, позже, когда ты станешь взрослым!

      – К вам она… пришла?

      – Пока нет. Но я жду! – она улыбнулась.

      – А ко мне уже пришла, Арина Марковна! – чай, что ли, освежил моё горло, но я обрёл дар речи. – И это настоящая любовь, я знаю! Я