Красный Жук. Евгений Викторович Сурмин

опровергая его рассуждения, зацепился за яркие слова, шедшие по стене почти под самым потолком. Сержант стряхнул с себя дрёму и наконец осознал, на что таращится последние несколько минут.

      – «Тесное взаимодействие всех родов войск – залог успеха современного боя!» – мысль настолько же верная, насколько и очевидная, – сказал себе Пётр. Уж кто-кто, а он точно знает, этим тезисом начинается вторая глава полевого устава РККА 39-го года. Но поразил его конечно не лозунг, а изображение под ним. Вернее, вся стена была картиной, настолько необычной, настолько не соответствующей этому купеческому интерьеру, что парни за столом просто не обращали на неё внимания, занятые поглощением пищи.

      Сидящие рядом бойцы удивились бы, но Пётр достаточно хорошо разбирался в живописи. Врождённое чувство гармонии, а потом и целенаправленный интерес сделали его знатоком в мире искусства. Приехав в Ленинград из маленького грузинского городка, он был поражён и очарован архитектурой и музеями этого города. Посещение художественных галерей и полуподвальных выставок молодых питерских авторов дало необычный бонус. Застенчивый юноша преображался, начиная рассказывать о стилях и направлениях, и очень легко заводил знакомства. Неудивительно, что очень скоро этот юноша исчез, а появился уверенный в себе молодой мужчина, осознающий свою красоту и с лёгкостью разбивающий женские сердца. Будучи воспитанным бабушкой в строгости, Пётр не позволял себе обнадёживать девушек и что-то им обещать. Благодаря его принципиальной позиции по матримониальному вопросу разбитых сердец было умеренно. Но вот внешность, весёлый характер и готовность девушек довольствоваться малым заставили его очень скоро съехать из общежития в съёмную комнату.

      В общем-то здесь Пётр и оказался из-за двух девушек, узнавших о существовании друг друга. А если быть математически точным, из-за папы одной из девушек, служившего в штабе Ленинградского военного округа. Папа хотел крови, мама и дочка хотели свадьбу. Чего хотел «жених», все заинтересованные стороны интересовались мало. Но, проявив солдатскую смекалку и должное упорство, старший сержант сумел взять тайм-аут.

      «Вот ведь, весной отказался поступать в Киевское училище, не хотел уезжать из города, а сейчас я в каком-то лесу, в деревянной избе, и что я вижу? Новое направление живописи? И как это назвать? «Анимационный надреализм»? А ведь на автобусе рисунок в той же манере, совсем не похожей ни на мировые тенденции, ни на советский путь. Выпуклость образа, проработка деталей, перспектива и даже освещение, органично вписанное в картину… Решительно, сейчас так не пишут. А сюжет!»

      Не успел сержант додумать свою мысль, как дверь в столовую распахнулась, и на пороге появился щуплый сержант с каким-то заострённым лицом.

      «Детдомовец, голодал», – непроизвольно отметил Даданин.

      Новый боец точно не страдал застенчивостью, с порога выдав:

      – Не ждали! А я пришёл! – солдат метнулся к раздаче. На подносе в мгновенье ока оказались две тарелки с кашей, гора хлеба, три стакана