Лето на Цеоде. Артемий Лукьяненко

себе дом у самой воды, но потом уехал, и дом стал разваливаться. Вблизи берега, в удивительно прозрачной воде, весело резвились разноцветные рыбки.

      – Видишь? – сказал отец дочери, указывая на одну из рыбин, которая была покрупнее своих сородичей.

      – Да.

      – Это твоя мишень. Попади в нее.

      Девочка посмотрела на него испуганно: «Зачем?»

      – Ты должна уметь атаковать. Помнишь, про кого я тебе говорил?

      Она опустила глаза:

      – Да.

      – Так вот, они будут всеми силами стараться погубить нас с тобой… Мы должны уметь давать отпор.

      Дочка снова взглянула на рыб – те беззаботно плавали туда-сюда.

      – Мы должны, – повторил отец.

      Девочка моментально посерьезнела и, подняв обе руки, начала рисовать в воздухе какие-то диковинные символы и фигуры.

      Сначала ничего не происходило. Но через пару мгновений земля под ее ногами задрожала, а песок зашуршал, словно гремучая змея. Вверх неуверенно взлетело несколько камушков, а она все что-то шептала и шептала…

      Наконец в воздух лениво поднялась пара увесистых булыжников. Они медленно раскачивались и, казалось, жаловались, что их потревожили.

      – Камни увесистые, – отец хмыкнул, – но это еще не оружие!

      – Поняла.

      Булыжники завибрировали, осыпаясь на землю мелкими камушками. Поднялась пыль.

      – Умница!

      Пыль осела – и их взорам предстали два острейших гладких каменных кинжала.

      – Метни их!

      Она прицелилась и… Ей стоило в буквальном смысле только щелкнуть пальцами, и кинжалы, как спущенные с поводка гончие псы, понесутся на ничего не подозревающую жертву. Но она не смогла.

      – Чего ты ждешь? – холодно спросил отец. – Ты же любишь рыбу на ужин! Убей их!

      Рыбки весело плескались в воде. Они то выпрыгивали из нее, поблескивая чешуйками, то пускались вдогонку друг за другом.

      – Ясно… – Отец вздохнул.

      Он поднял руки и несколькими ловкими движениями подчинил себе один из кинжалов.

      – Придется самому…

      Щелчок пальцами – и кинжал стремительно рванулся прямо к цели.

      – Нет! – Девочка вскрикнула и с яростью взмахнула рукой.

      Второй кинжал, доселе висевший в воздухе, понесся наперерез первому.

      – Что ты делаешь? – недоуменно спросил отец.

      Казалось, первый кинжал, разогнавшись, выбьет из рыбы жизнь и, понесшись дальше, глубоко вонзится в дно озера, но…

      Второй кинжал, выпущенный девочкой, вращаясь по своей оси как сверло, мчался чуть ли не вдвое быстрее первого.

      Девочка вскинула руку и прошептала:

      – Стой!

      Первый кинжал на секунду завис в воздухе, и этого хватило, чтобы второй, гнавшийся за ним как молния, настиг его. В метре от поверхности воды прозвучало негромкое цок – и второй нож, с легкостью раскрошив лезвие первого, рухнул в озерную глубь. В воду посыпалась каменная крошка, и рыба, испугавшись, бросилась врассыпную.

      Отец