Варяжская сталь: Герой. Язычник. Княжья Русь. Александр Мазин

захохотал Харальд, крутнул топор. – Сейчас я сделаю из тебя поленце. Сначала – обрублю руки…

      – Начали! – скомандовал великий князь.

      – …потом я обрублю тебе ступни, потом… – продолжая говорить, нурман неспешно двинулся вперед. Духарев видел, что, несмотря на кажущуюся беспечность и самоуверенность, он осторожен и внимателен, а щит держит так, чтобы легко было перенять им стрелу.

      Йонах стоял спокойно, расслабившись. Лук с наложенной стрелой – в опущенных руках.

      – …Потом…

      Неуловимо быстрым движением Йонах вскинул лук. Нурман прыгнул вперед, стремительно, как кот, выбрасывая навстречу руку со щитом – раньше, чем раздался щелчок тетивы, ударившей о наруч Йонаха. Всем показалось: Йонах промахнулся, потому что выстрел не прервал атаки нурмана. Его топор, вылетев из-за щита, описал хитрую дугу, но прошел в ладони от бедра уклонившегося хузарина. Йонах сделал всего один шаг и остановился. А нурман упал. Лицом в землю. Будто не оружием сраженный, а волшбой. Окованный железом щит соскочил с руки и покатился по двору.

      Йонах неторопливо двинулся к коню, вложил в налуч лук.

      Князь кивнул одному из гридней. Тот спешился, подошел к нурману, перевернул его навзничь.

      Нет, волшба была ни при чем. Обломанный о землю черенок стрелы торчал из глазницы поединщика.

      – Шишка! – Святослав повернулся к боярину… Но боярина не было.

      Пока все смотрели на поединок, боярин даром времени не терял. Смылся.

      Великий князь на мгновение даже дар речи потерял. Такого, чтобы ищущий Правды удрал с судилища, при нем еще не бывало.

      – Велим, пошли троих – обыскать дом! – скомандовал Духарев. – Трое – к воротам! Сам…

      Йонах (уже в седле) гикнул и вылетел со двора, не дожидаясь остальных.

      – …сам с остальными выверни наизнанку этот городок…

      – Моим именем! – рявкнул Святослав. – Найдите этого жирного бобра! Гривна с моей шеи тому, кто его притащит!

      Гридни бросились выполнять приказ. Двор опустел. Остались только сам великий князь, Духарев, Зван, трое нурманских наемников Шишки да труп Харальда.

      – Пошли в дом, – сказал Святослав Духареву. – Что мы с тобой во дворе стоим, как челядники какие. Эй, кто-нибудь, коней возьмите!

      Когда князь и воевода вошли в терем, нурманы спустились с крыльца, подошли к убитому соплеменнику, чтобы наверняка убедиться, что тот – мертв. Потом один из них, рыжебородый, со свернутым вправо носом, повернулся к Звану и спросил:

      – Виру за Харальда ты платить будешь или поединщик твой?

      – Какую еще виру? – удивился Зван.

      – За убитого, – спокойно ответил нурман. – Сорок гривен. Родичам. А родичи его – мы.

      – Но у нас другой закон… – Зван растерянно поглядел на дверной проем, в котором скрылся его воевода. Звану было худо: держался на одной силе воли. Досталось ему сегодня.

      – По вашему закону, рус, выкуп и есть сорок гривен, – сказал нурман. – Ты будешь платить – или поединщик твой?

      – Он сам должен платить, – вмешался другой нурман.

      Наемники