Хроника людоеда. Илья Злобин

чрезмерно, ни чрезмерно быть сухими. И когда переживешь своего друга, потщись завести нового и в этом более мудрости, чем в том, чтобы оплакивать своего друга, коего ты потерял, ибо нет в том блага. Печаль многих убила. Соломон говорит, что как моль одежде и как червь древу, так и печаль вредит сердцу людскому. Посему я не оплакиваю съеденных мною младенцев, ибо нет на то надобности, но оплакиваю я раны Христовы, кои чинились на телесах Его во наше Спасение.

      Но Ад, безусловно страшен. Епископ Аннибале Феретти, милостью Божьей настоятель церкви Святой Цицилии, прихожанином коей я являюсь, говорил в проповеди:

      «В Аду взор будет застлан тьмой и дымом, и посему очи будут полны слез, рот будет всегда полон червем мерзким, а слух наполнится стонами и скрежетом зубовным. Ноздри заполнятся вонючей вонью, а вкус будет ощущать лишь горечь желчи. Кожа станет добычей огня неугасающего и червя не умирающего, а зады буду заткнуты адскими пробками, что ветры не будем выпускать вовсе, но от них будем распухать и надуваться пока не лопнем, но даже лопнув, будем склеиваться в прежнее состояние дабы вновь проходить сии муки, бесконечные, как злоба Дьявола! О, верные, помните: крепок Ад и никто его не минует!»

      Проповедь сия привела всех нас в такой ужас, что едва не впали мы в паническое состояние. Но епископ Феретти напомнил, что говорил папа Григорий I: «Страдания грешников – приятное зрелище для праведников».

      В другой проповеди епископ Аннибале Феретти глаголил нам о том, почему Бог попускает зло:

      «Вера дает нам уверенность, что Бог не попустил бы зло, если бы из самого зла не собрал бы Он плоды добра. Господь уже исполнил сие чудесным образом в смерти и воскресении Христа: ведь из самого большего зла, кое заключалось в убийстве Сына, Господь извлек величайшее благ – наше искупление».

      Из сих слов выходит, что и я, как людоед, всего на всего попущение Божье за грехи и от того Господь не допустил моей смерти ни в краткий голод в дни моего детства, ни в годы Великого голода, что через меня и подобных мне служит наказанием погрязшему в грехах человечеству. Для чего сотворен каждый из нас – для того не сотворен никто другой!

      8 Об отказе от паломничества. О бедноте

      Нам следует изгонять из сердца своего поспешность, ибо не станем же мы считать лучшей ту мысль, что у нас в сердце зародилась внезапно и не подвергалась обмыслению. В паломничество было мною накрепко решено самому не пускаться, но послать в него другого человека. Святая церковь допускает не пускаться в паломничество не самому, но отправлять туда за плату того, кто на это будет согласен. У нас в изобилии имеется таких, кои таким образом зарабатывают себе на жизнь. Посему я решил договориться с одним из них. В дорогу денег я ему давать отказался, ибо известно мне, как человеку уже свершавшему паломничество, что среди пилигримов есть ни мало зажиточных, кои находясь под впечатлением от своего пути щедры на подаяния. Посему он отыщет в пути себе еду без труда. Указанную им сумму получит он по