Сказки Волчьего полуострова. Король на площади. Наталья Колесова

редко… Не знаю, будет ли тебе от него когда-нибудь настоящая радость и прибыль, но кто сказал, что дар должен нести пользу своему обладателю, – не для того он дается богами…

      Старик взглянул на нас из-под белых бровей. Добавил строго:

      – И вы должны знать – кому много дается, с того много и спросится. Каждый чем-то заплатит: потерянными силами, здоровьем, одиночеством… – его взгляд остановился на Пьетро, – а то и самой жизнью. А теперь – идите. Впереди у вас еще год учения и год радости.

      Помедлив, я вернулась от лестницы:

      – Мастер Гилмор, а скажите…

      Старик, похоже, уже успел забыть о нашем существовании – вздрогнув, обернулся с удивлением. Но отозвался мягко:

      – Да, Эмма?

      – А каков ваш собственный дар?

      С лестницы окликал Пьетро, ветерок шевелил мои волосы, а мастер Гилмор все смотрел на меня прозрачными старыми глазами.

      Ответил наконец:

      – Видеть дар моих учеников.

      Ах, лучше бы он его вообще не видел или видел яснее! Я металась по комнате, не в силах успокоиться – пусть даже дама Грильда потом мягко попрекнет меня скрипящими половицами. Если Кароль прав и если Мастер имел и это в виду… почему же он не сказал тогда прямо? Ведь я могла бы спасти и Пьетро!

      Глава 8. В которой посещается Королевский суд и Королевская галерея

      Я привставала на цыпочки, чтобы хоть что-то увидеть, но колышущееся море голов, шляп и чепцов заслоняло от меня помост, на котором восседал король Силвер. О том, чтобы пробиться ближе, и речи быть не могло – народ стоял плотно, плечом к плечу. Да еще я слишком хорошо помнила давку, случившуюся в большом новом магазине на Морском проспекте. Кто-то в шутку закричал: «Пожар! Беги!» – и затоптанных и задавленных людей оказалось несколько десятков…

      Так что сейчас оставалось только слушать звучный голос, оглашавший решение, – народ в этот момент внимающе затихал. Шел Королевский суд, нововведение Силвера, три года назад занявшего трон умершего брата. Люди съезжались на это время в столицу со всех провинций, а обсуждений хватало еще на несколько месяцев. Я не могла не оценить разумность и взвешенность королевских вердиктов, хотя, чтобы они стали таковыми, предварительно были задействованы усилия множества людей. Однажды даже наказали истца, оклеветавшего ответчика…

      Толпа восторженно взревела – прозвучало имя судьи южного округа, по всеобщему мнению мздоимца продажного. Приговор: лишение всего имущества и сотня плетей. Силвер и здесь не подкачал.

      Оставалась надежда лицезреть короля, когда закончится суд и толпа начнет расходиться. За все время проживания в Ристе я видела его всего раз – когда королевская кавалькада пересекала площадь. С весьма пугающей быстротой пересекала: я едва успела выхватить из-под копыт свой этюдник. Рослые кони, рослые мужчины. Король отличался от своих спутников (охраны?) разве что тонким серебряным венцом. За то мгновение, что я видела Силвера, я запомнила его так хорошо, что могла бы легко