Море и жаворонок. Из европейских и американских поэтов XVI–XX вв.. Антология

поливай! —

      Башкою спьяну сломал я кровать,

      И где уж грешному в рай!

      Актеры устали, кончать пора,

      Дуй, ветер, дождь, поливай! —

      А завтра будет другая игра,

      И где уж грешному в рай!

      Песенки Шута из «Короля Лира»

Из II акта (1)

      Король корону, как яйцо,

          Рассек мечом шутя,

      Увидел две скорлупки —

          Запрыгал, как дитя.

      Пляши, пляши, цыпленок

          С седою бородой,

      Дурацкую макушку

          Скорлупкою прикрой!

(2)

      Шутам невесело сейчас,

          Дела их стали плохи

      С тех пор, как умники у нас

          Ведут, как скоморохи.

(3)

      Писклявил кукушонок,

          Покуда был он мал,

      А вырос из пеленок —

          Папашу заклевал.

Из III акта Буря бушует (1)

      В такую пору мы с дружком

          За двери ни ногой;

      Укрылся в домике один,

          И в гульфике – другой.

      Бродяга нынче, как султан,

          Ночует в шалаше,

      И с ним в обнимку – весь отряд

          Его любимых вшей.

      И только умник под дождем

          Блуждает без дорог;

      Он пятку до небес вознес,

          А сердцем пренебрег.

      Песня коробейника из «Зимней сказки»

      Когда нарциссов первых стрелки

          Выглядывают из-за пня,

      И – тира-лира – свиристелки

          Трезвонят с каждого плетня,

      И – тира-лира – перерыва

          Не знает певчая душа,

      И воздух слаще кружки пива,

          Хотя и кружка хороша,

      И слышен в небе шум весенний —

          Тилира-лира – день-деньской,

      Приятно поваляться в сене

          Тогда с девчонкой хуторской!

      Погребальная песня из «Цимбелина»

      Ни хлад зимы, ни лета зной

      Тебе отныне не страшны:

      Ты расточил свой дар земной

      На все четыре стороны.

          Прощайся с солнышком и слазь,

          Как трубочист, во тьму и грязь.

      Ни гнев царя, ни ложь раба

      Не властны над душой твоей.

      Ждет та же смертная судьба

      И палачей и лекарей.

          Прекрасных юношей и дев

          Зовет земли несытый зев.

      Ни вспышка молнии ночной,

      Ни грома страшного раскат,

      Ни хищных тварей жуткий вой

      Тебе отныне не грозят.

          Все, чем ты жил в любви, в мечтах,

          Все это обратится в прах.

      Из «Макбета»

      Мы повторяем: завтра, завтра, завтра…

      И с каждым «завтра» мелкими шажками

      Мы приближаемся к концу времен,

      И каждое «вчера» мостит нам путь

      К могиле пыльной… Догорай, огарок!

      Жизнь – только тень, дрянной комедиант,

      Что пыжится и корчится на сцене,

      Пока не кончит роль; она – рассказ

      Безумца,