Море и жаворонок. Из европейских и американских поэтов XVI–XX вв.. Антология

ветер вздохов на него струит…

              Он ищет отрезвляющее слово —

              Но поцелуй все заглушает снова!

      Как алчущий орел, крылом тряся

      И вздрагивая зобом плотоядно,

      Пока добыча не исчезнет вся,

      Ее с костями пожирает жадно,

              Так юношу прекрасного взахлеб

              Она лобзала – в шею, в щеки, в лоб.

      От ласк неукротимых задыхаясь,

      Он морщится с досады, сам не свой;

      Она, его дыханьем упиваясь,

      Сей дар зовет небесною росой,

              Мечтая стать навек цветочной грядкой,

              Поимой щедро этой влагой сладкой.

      Точь-в-точь как в сеть попавший голубок,

      Адонис наш в объятиях Венеры;

      Разгорячен борьбой, розовощек,

      В ее глазах прекрасен он без меры:

              Так, переполнясь ливнями, река

              Бурлит и затопляет берега.

      Но утоленья нет; мольбы и стоны,

      Поток признаний страстных и похвал —

      Все отвергает пленник раздраженный,

      От гнева бледен, от смущенья ал.

              Ах как он мил, по-девичьи краснея!

              Но в гневе он еще, еще милее.

      Что делать в этакой беде? И вот

      Богиня собственной рукой клянется,

      Что слез, катящих градом, не уймет

      И от груди его не оторвется,

              Покуда он, в уплату всех обид,

              Один ей поцелуй не возвратит.

      Услышав это, он насторожился,

      Как боязливый селезень-нырок,

      Скосил глаза – и было согласился

      Ей заплатить желаемый оброк,

              Но близкий жар у губ своих почуя,

              Вильнул и ускользнул от поцелуя.

      В пустыне путник так не ждал глотка,

      Как жаждала она сей дани страстной;

      Он рядом – но подмога далека,

      Кругом вода – но пламя неугасно.

              «О мой желанный, пощади меня!

              Иль вправду ты бесчувственней кремня?

      Как я тебя сейчас, меня когда-то

      Молил войны неукротимый бог;

      Набыча шею грубую солдата,

      Рабом склонялся он у этих ног,

              Униженно прося о том, что ныне

              Без просьбы ты получишь у богини.

      На мой алтарь он шлем свой воздевал,

      Швырял свой шит и пику боевую —

      И мне в угоду пел и танцевал,

      Шутил, дурачился напропалую,

              Смирив любовью свой свирепый нрав

              И полем брани грудь мою избрав.

      Так триумфатор, прежде необорный,

      Был красотой надменной покорен;

      В цепях из роз, безвольный и покорный,

      Побрел за победительницей он.

              Но, милый мой, не стань еще надменней,

              Сразив ту, кем сражен был бог сражений.

      Песенка Фесте из «Двенадцатой Ночи»

      Друг мой милый, где ты бродишь,

      Отчего ко мне не входишь?

          Без тебя – тоска и мрак.

      Прекрати свои блужданья,

      Все