Красное, белое и серо-буро-малиновое. Сергей Геннадьевич Светуньков

Три Стакана и Камень отправились к Свердлову получать ценные указания и помощь, а сопровождавшие их матросы вместе с Троцким и его спецполком сопровождения – на вокзал, где сели на поезд и тут же отправились в сторону Глупова.

      Долго ли, коротко ли они ехали, в архивах об этом ничего не говорится. Только остановился их поезд у моста через Грязнушку как раз в тот момент, когда все красноглуповцы уже перешли через этот мост, а Ситцев-Вражек, размахивая руками, метался из стороны в сторону, не наводя, а разводя порядок.

      Троцкий в сопровождении матросов и бойцов своего спецполка вышел из штабного вагона и направился в сторону разношёрстной толпы переправлявшихся через мост красноглуповцев. Он и не замечал буйного Ситцева-Вражека или делал вид, что не замечал. Подойдя к мосту и достав маузер, Троцкий выстрелил в воздух, чем привлёк к себе всеобщее внимание и остановил разнонаправленное движение красноглуповцев.

      – А ну! Становись во имя коммунизма! – закричал он истошным криком. Все красноглуповцы засуетились и стали строиться.

      Спецполк Троцкого и примкнувшие к нему матросы прикладами ускоряли это дело коммунистического строительства.

      Железин, Живоглоцкий и Кузькин проснулись от выстрела и хотели было вылезти из стога сена, но решили немного подождать и подглядеть в укрытии – мало ли что?

      – Я главковерх Советской России Троцкий. Кто у вас, глуповцев, тут главный?

      Ситцев-Вражек молодцевато подошёл к Троцкому и представился как мог:

      – Я председатель Глуповского губернского совета. А зовут меня Ситцев-Вражек. Вообще-то, я Совет возглавляю, но и тут я главный.

      Троцкий посмотрел на него, но ничего не сказал. Затем он, повернув голову в сторону строя, крикнул стоявшим в нём красноглуповцам:

      – На первый-двадцатый рассчитайсь!

      Глуповцы пересчитались, как было велено.

      – Каждый двадцатый! Двадцать шагов вперёд! Шагом марш! – прозвучала новая команда от Троцкого.

      Каждый двадцатый вышел из строя на двадцать шагов. Троцкий велел и Ситцеву-Вражеку, раз он главный, встать среди них. Стараясь чеканить шаг, Ситцев-Вражек, козыряя, подошёл к толпе.

      Троцкий, обернувшись к оставшейся толпе красноглуповцев, произнёс, указывая пальцем на кучку вышедших из строя:

      – За паникёрство и разгильдяйство, за измену делу мировой революции – расстрелять!

      Бойцы спецполка привычно вскинули ружья, передёрнули затворы, и Ситцев-Вражек даже не успел от изумления открыть рот – так и пал, намертво сражённый пулей, вместе с каждым двадцатым глуповцем, доверчиво вышедшим из строя.

      Троцкий вновь обратился к испуганным красноглуповцам:

      – Так будет с каждым изменником делу революции, кто сдвинется с этого места хоть на шаг назад! – И, внимательно оглядев строй красноглуповцев, он ткнул маузером в грудь одного из них, наиболее бравого на вид, продолжил: – Как фамилия?

      – Пауков!

      – Ты, Пауков, до особого распоряжения будешь командиром