Семь клинков во мраке. Сэм Сайкс

дождаться. Когда я попыталась натянуть поводья, Конгениальность дернулась вперед и высадила меня окончательно.

      Я, глухо охнув, ударилась о землю, но повод не выпустила. Клекот перешел в вопли, Конгениальность бешено рвалась прочь, топала ногами и пиналась. Так она сломала бы себе шею, вскрыла мне живот когтями или привлекла внимание того, что прикончит нас обеих. Ну и какой у меня оставался выбор?

      Я разжала руки и наблюдала, как она уносится вдаль.

      – И чо?! – крикнула я ей вслед. – Решила, что это над твоей фигурой так пошутили?! – Я потерла ушибленное место. – Никчемная, блядь, птица.

      – Ты как? – бросилась ко мне Лиетт, беспокоясь о все еще не затянувшейся ране.

      – Нормально, – отмахнулась я и натянула палантин на лицо. – Нас ждет дерьмо похуже.

      Я теряла Конгениальность и раньше. Несколько раз она меня сбрасывала. Однажды я поставила ее на кон и проиграла, а еще как-то я гналась за ней, почти голая, по пылающему городу, пока не упустила из виду в дыму. Мы всегда находили друг друга вновь. Об этом я не тревожилась.

      Тревога – штука, которой обычно хватает с избытком; и, тем не менее, у нее есть предел. Всю свою я придерживала для того, что ждало нас за стенами Старковой Блажи.

      Я глянула на стены. Потом посмотрела на Лиетт. Она, с трудом сдержав гримасу, кивнула со всей решительностью, на которую сейчас была способна. Я завернулась в палантин плотнее. Ощутила тяжесть Джеффа на бедре, расслышала звон патронов в кармане. А Какофония…

      Он дал мне знать, что готов.

      Ворота были нараспашку – еще один плохой знак. Никто в Шраме – кроме мертвых или тех, кто вот-вот таковыми станет, – не оставляет дверь открытой. Я замерла, вскинув руку, чтобы остановить Лиетт, осторожно заглянула за створку. Меня встретили немощеные улицы, длинные тени и холодный ветерок. Когда я шагнула дальше, никто не попытался меня застрелить или проклясть.

      Я осталась жива.

      Что, впрочем, не стоило считать добрым знаком. Просто повезло.

      Я медленно шла по улицам. Если назовешь меня идиоткой за то, что не искала укрытие, я прощу. Но тут меня ждала отнюдь не кучка отбросов с револьверами. Бля, даже не простые маги. А самые могущественные, что когда-либо уходили в скитальцы, – которые думали, что способны бросить вызов Империуму и победить.

      Укрытие спасет от пуль. А от того, кто может вызвать ураган силой мысли?..

      Ну, такой вряд ли тоже станет прятаться.

      – Так тихо, – шепнула Лиетт, держась позади.

      – Было, – буркнула я в ответ.

      – Вряд ли это хороший знак, да? Перед явлением скитальцев мир затихает.

      – Кто сказал?

      – Прочитала в книге.

      – Угу. И там, в этой книге, часто встречалось слово «трепещущий»?

      Лиетт уронила челюсть, тут же вспыхнув негодованием. Ее губы дрогнули, готовые дать выход праведному гневу. Я вскинула руку, мол, тс-с. И через секунду все утонуло в заполнившем мой слух звуке.

      Далекое, неземное завывание. Отголосок песни Госпожи Негоциант. Совсем недавно здесь растратили