Гигиена убийцы. Ртуть (сборник). Амели Нотомб

они по любому поводу показывают. Судите сами, до чего лжива система: внушать уродливой, глупой, злобной и непривлекательной рабыне, что она имеет те же шансы на старте, что и ее господин и повелитель, у которого их заведомо впятеро больше. Будь я женщиной, давно повесился бы.

      – Надеюсь, вы понимаете, что кто-то может с вами не согласиться?

      – «Понимаю» – не совсем уместное слово. Я не желаю понимать того, что является для меня личным оскорблением. Какие же доводы, кроме криводушия, вы можете привести против моих?

      – Довод первый – мои вкусы. Я вовсе не нахожу женщин безобразными.

      – Сочувствую, вкусы у вас извращенные.

      – Женская грудь – это же красиво.

      – Вы сами не понимаете, что сморозили. На глянцевой бумаге иллюстрированных журналов и то эти самочьи выпуклости смотрятся на грани приличий. Что же говорить о вымени, которое и показать-то зазорно, а ведь именно таковы груди у подавляющего большинства женщин? Фу!

      – Это ваши вкусы. Кто-то может их не разделять.

      – О да, можно и ветчину в мясной лавке находить красивой, никто не запрещает.

      – Это разные вещи.

      – Женское тело – то же мерзкое мясо. Иногда формы особенно безобразных женщин сравнивают с окороками, так я вам скажу, что все женщины – окорока, и только.

      – Позвольте мне в таком случае спросить, а кто же вы?

      – Гора сала. Разве не видно?

      – А мужчин, стало быть, вы находите красивыми?

      – Я этого не говорил. Мужчины обладают менее отталкивающей внешностью, чем женщины. Но это не значит, что они красивы.

      – То есть красивых людей нет?

      – Почему же, есть. Дети бывают красивы. Увы, недолго.

      – Значит, детство вы считаете благословенным возрастом?

      – Вы хоть слышали, что сейчас сказали? «Детство – благословенный возраст»!

      – Это общее место, но это правда, разве нет?

      – Конечно правда, осел! Но к чему говорить ее вслух? Все и так это знают.

      – Я вижу, господин Тах, что вы – глубоко разочарованный человек.

      – Вы только сейчас это поняли? Отдохните, юноша, такая напряженная работа мозга утомляет.

      – Что же вас так сильно разочаровало?

      – Все. Мир скверно устроен, вернее сказать, скверно устроена жизнь. Криводушие нашего времени еще и в том, что принято провозглашать обратное. Нет, вы слышите этот дружный восторженный визг: «Жизнь прекра-а-асна! Мы любим жизнь!» Я готов лезть на стенку от таких глупостей.

      – Эти глупости, может быть, говорятся от души.

      – Я тоже так думаю, и это еще хуже: значит, криводушие проникло всюду и люди верят в этот вздор. У них дерьмовая жизнь, дерьмовая работа, они живут в кошмарных дырах с отвратительными спутниками и пали так низко, что зовут это счастьем.

      – За них можно только порадоваться, если они счастливы!

      – Действительно, за них можно порадоваться.

      – А для вас, господин Тах, – что для