Имеющая право молчать. Эль Стравински

любви, так это перед остиарием. Поставить еще одну галочку напротив своей благонадежности и верности перед деем – ни один не мог упустить такой прекрасной возможности. И один и второй, помимо обычных меркантильных интересов, преследовали еще одну вполне прозаичную цель: попасть в милость к дею и покинуть этот злополучный городок. В Лаваре они хоть и были правящей верхушкой и вели вполне респектабельный образ жизни, но жизнь в столице и пребывание даже на менее престижной должности были в разы лучше. И этот шанс никто из них не собирался упускать.

      Остиарий покосился на мужчин, громко высморкался и буднично добавил:

      – А теперь, я бы хотел исповедать юнцов. Мандрит Корнел предоставил мне списки. К слову, надзиратель Свортон, по-моему, Ваш сын тоже сегодня проходит инициацию?

      – Да, Ваше преподобие, он усердно готовился целый год, смею надеяться, сможет сегодня себя проявить, – с нескрываемым превосходством надзиратель выразительно взглянул на магистрата (ведь тот мог похвастаться всего лишь дочерью). Клирик в ответ пространно кивнул.

      – Ах да, – вдруг что-то вспомнив, Дилий ближе подошел к собеседникам, – Я привез письмо из канцелярии дея Сигала, – остиарий скользнул пугливым взглядом по мужчинам, пытаясь выразить выпученными глазами всю важность послания. Поспешно вытянул упомянутый конверт где-то из недр складок комжи и заговорщицки зашептал:

      – Это важное поручение лично под Вашу ответственность, магистрат. Но больше содействия Триумвират требует от Вас, дум Свортон. Дей надеется на Вашу преданность и помощь.

      Мужчины, насторожено, переглянулись, ведь это был их долгожданный шанс и, судя по всему, имеющий большое значение для дея Сигала. Краун ловким движение выхватил письмо из рук клирика и откланявшись скрылся в разношерстной толпе. Не стоило откладывать знакомство со столь важным документом.

      Каира

      Я практически завершила работу на фабрике. Сегодня рабочим было лишь полдня. В честь праздника, конечно, что случалось крайне редко и ни могло ни радовать. Повторяя заученные на зубок действия, я пыталась поскорее покончить с делами и окунуться с головой в прекрасный мир праздника.

      Руду смешивала с раствором, содержащим ферро-кремниевый порошок и воду. Эту смесь загружала в циклонный сепаратор, обрабатывала, а потом сепарировала. Вещества с самой высокой плотностью оставались на дне. Образуя слой, где концентрировался апейрон.

      Апейрон, накопившиеся в приемном устройстве, очищала раствором кислоты, мыла, взвешивала и упаковывала для транспортировки. Соприкосновение с апейроном всегда вызывало в моем теле дрожь и странную вибрацию в пальцах. Но за много лет я научилась не замечать эту свою маленькую особенность и лишний раз не распространяться о ней.

      Когда подобное произошло со мной впервые, я страшно испугалась и в тот же вечер все рассказала отцу. Помню его обеспокоенный