Пока Париж спал. Рут Дрюар

могла бы спросить то же самое у меня.

      Я уставилась на пятна от кофе и вина на старом деревянном столе.

      – Могла бы, но я знаю тебя. А его нет.

      В ее глазах промелькнуло беспокойство.

      – Он работает на железной дороге. С ним произошел нечастый случай, его по лицу ударила рельса.

      – Он работает на железной дороге? – Ее тон выдал разочарование.

      – Да. – Я помолчала. – Но не уверена, что действительно нравлюсь ему.

      – Шарлотта, я бы на твоем месте не беспокоилась об этом. Не вижу никакого совместного будущего для тебя и работника железной дороги.

      – Не будь таким снобом! – Я пнула ее под столом.

      – Ладно, ладно. Как он выглядит?

      – Ты такая поверхностная! – Я улыбнулась. – У него густые черные волосы, пробор на левую сторону.

      – На левую? Смотрю, ты любишь подробности.

      – И еще у него карие глаза… ну, не чисто карие, как у меня. У него в глазах есть маленькие желтые точки и зеленые полоски, но издалека они кажутся карими.

      – Должно быть, ты хорошо его рассмотрела!

      – Ну, мне ведь надо было каждый день мерить ему температуру.

      – Она поднимается, когда ты рядом с ним? – захихикала Матильда.

      – Не говори глупости. Я бы очень хотела знать, нравлюсь ли я ему. Может быть, просто скучно лежать там целыми днями. Поэтому он и разговаривает со мной.

      – Но Шарлотта, как ты можешь ему не нравиться? Ты красивая, умная…

      – Нет, я тощая и плоская.

      – О мой бог, Шарлотта. Все, что тебе нужно – это немного макияжа, ну и волосы можно было бы помыть.

      – Знаю. Они прилизанные и мерзкие. Мама разрешает мне мыть голову только в воскресенье вечером. Нам не хватает мыла.

      – Не понимаю твою мать. У вас в квартире есть Пикассо, но нет мыла!

      – Пикассо не выдают по талонам, а мыло – да.

      – Твоя мать не покупает на черном рынке, но зато у нее на стене висит картина запрещенного художника. – Она наклонилась ко мне. – В чем смысл?

      – Понимаю. Но у нее есть свои принципы.

      Я сделала паузу.

      – Солидарность, например. Она думает, что мы должны держаться вместе, и если существуют пайки, то они должны быть одинаковыми и для богатых, и для бедных.

      Мы обе помолчали некоторое время. Моя мама могла быть суровой, но она была строга ко мне так же, как и к себе.

      – Я могу достать тебе немного мыла. Если ты хочешь.

      – Нет, не беспокойся об этом.

      – Как бы там ни было. – Она вытянула ноги под столом. – Я не уверена, что он того стоит. Мне кажется, он не тот, кто тебе нужен.

      – Он очень интересный и задает мне кучу вопросов.

      – Ему просто хочется тебе льстить. А с другими медсестрами он разговаривает?

      – Да.

      Моя радость мигом улетучилась. И правда – он ведь разговаривал с другими медсестрами тоже. Я сама видела.

      Матильда подняла бровь:

      – Ну вот.

      – Да, ты, наверное, права. Не стоит зацикливаться на этом.

      – Это все из-за того, что вокруг мало мужчин, Шарлотта. Так не должно быть, и теперь, когда кто-то оказывает тебе внимание, ты сразу поддаешься.

      – Да,