Четыре Сына. Дорога в вечность. И. Барс

мужчина повернется, то его глазами предстанет длинный до пояса хвост.

      – Ты – Мерод Люхтерстейн? – сурово сведя брови, спросил он.

      Боль была так сильна, что маг даже не испытал удивления.

      – Да, – на тяжелом выдохе, выдавил герцог из себя, переведя взгляд на свою уродливую рану, из которой толчками выплескивалась вместе с жизненными силами кровь.

      Квихельмы редко приходили к магам просто так. Как правило, Братство присылало своих детей к колдунам, чтобы убить. Это знал каждый мальчик, юноша, мужчина, имеющие магические способности. Знал это и Люхтерстейн. Вот только сейчас ему было совершенно безразлично, с какой целью явился Палач Оркуса – убить его или просто мимо проходил. Впрочем, если он не выпотрошил колдуна в первую минуту своего появления, значит, лишение жизни стоит у него не в прерогативе.

      Подтверждая вялое умозаключение герцога, квихельм молча подошел, оторвал от атласной сорочки Мерода широкую полосу и умело перевязал ему ногу, несколько выше ранения.

      – Спасибо… – прохрипел герцог, обессиленно заваливаясь на землю и устало прикрывая глаза.

      – Нет. Вставай, – коротко бросил мужчина.

      Рядом с квихельмами всегда чувствуешь себя слегка ущербным, даже когда находишься в добром здравии. В данный момент Люхтерстейн ощущал себя не просто ущербным, а жалким слизняком, истекающим кровью. Однако пред одним из главных представителей убийц магов, он не мог позволить себе показывать свою немощность.

      Собрав последние крохи сил, Мерод тяжело сел, испытав резкий приступ дурноты от сильного головокружения. Пришлось зажмуриться и часто задышать. Долгие минуты, пока маг приходил в себя, квихельм молчал. Как только герцог открыл глаза и посмотрел в темные глаза сидящего возле него на корточках мужчины, он произнес то, от чего все последние события исчезли из сознания мага вместе со слабостью, недомоганием и болью.

      – Я смотрел в глаза вечности. Вечность велела передать, что пришло время.

      После этого квихельм поднялся и просто ушел. Мерод же ничего не смог спросить или ответить ему, испытав неописуемый силы страх, сковавший его не хуже льда. Далекий, словно из прошлый жизни, сон ярко вспыхнул в памяти. Старец со странными очами возле костра, и его слова, отпечатавшиеся мерзкой холодной зарубкой, глубоко в душе.

      Странный сон приснился лет пятнадцать назад. Сначала Мерод сомневался в его обыкновенности, слишком реальным он казался. Очень долго мысли нет-нет, а возвращались к нему. Но спустя время, маг отмахнулся от жутковатого сна, решив больше себя не мучать, так как подтверждение слов старца с кошачьими бликующими глазами не происходило.

      Пытаясь скинуть оковы страха, Мерод принялся лихорадочно вспоминать, что сказал ему старик.

      – Мир пробуждается, дитя. Силы, что спали в недрах Эвы, скоро вырвутся на свободу. Победить их подвластно лишь Четырем Сынам. Они должны прийти к Битве. Их ведут и помогают Защитники. Ты –