Пылающий город. Василий Зеленков

лет пятидесяти с коротко подстриженными черными волосами и грубым, будто высеченным из камня, лицом. Журналистка представила гостям Микаила Цейса, достопочтенного виконта Орманд.

      – Чувствуйте себя как дома, – пожимая руки, он немного наклонялся вперед, чтобы его точно услышали.

      Из-под густых и широких бровей на Марию взглянули темные внимательные глаза. Доктор наморщила лоб. Она недавно слышала его титул, но не могла припомнить, когда именно и в связи с чем.

      Виконт пригласил всех внутрь и провел в просторный овальный зал на первом этаже.

      В гостиной с массивной деревянной мебелью находилось двенадцать человек. Они увлеченно беседовали, постоянно перемещаясь по залу и обсуждая книги в шкафах-витринах. Шелестели шаги, голоса. У многих в руках шуршали блокноты. В паузы в разговорах вклинивалось громкое тиканье напольных часов, возвышавшихся на почетном месте между двумя окнами. Шторы были не задернуты, но от ненужного внимания извне защищал плотный тюль, похожий на надутый солнцем парус.

      – Минуту внимания! – объявил виконт.

      Разговоры стихли, несколько людей подошли ближе.

      – Друзья мои, наш долгожданный гость, профессор истории Джаллийской академии философии Лют Таргед! И доктор общественных наук Мария Гейц! Думаю, все присутствующие знакомы с ее статьями или, как минимум, с «Причинами гражданской войны»!

      Илона отступила в сторону, и ее поманил к себе невысокий плотный человек, абсолютно лысый, кроме двух косматых пучков над висками.

      Его звали Клаус Тейд. Он руководил крупным банком.

      Другие гости, в основном, были ему под стать: трое крепких венетрийцев офицерской выправки; седой мужчина – владелец серебряных шахт; сухонькая вдова – наследница снабженческой компании; рыжая женщина – хозяйка сети типографий; чета богатых овцеводов.

      Из их числа выбивались работавший в главной рубке Венетры субтильный диспетчер, студент с горящими глазами и хмурый тип в потёртом кожаном плаще, гонявший во рту зубочистку. Последний изредка прикладывался к металлической фляге, которую доставал из кармана брюк.

      Мария улыбалась новым людям и запоминала имена.

      Она почти исчерпала запас вежливых приветствий, когда Микаил, наконец, подвел их с Лютом и Устином к окну, резюмировав:

      – И это – еще далеко не все наши сторонники.

      – Искренне благодарю вас, милорд, – Мария тронула Устина за плечо, отправив осмотреться.

      Парень послушно шагнул назад и вдруг споткнулся.

      С громким стуком упала прислоненная к креслу Клауса трость. Устин схватился за пятку, скривился.

      – Тяжелая!.. – под яростным взглядом доктора он проглотил нецензурный эпитет.

      – О! Простите, во имя Белого Солнца! – Клаус перегнулся через подлокотник и поставил трость на прежнее место. – Я занимаюсь бартитсу.

      – Чем? – удивился Лют.

      – Боевое искусство на основе лучших техник нескольких единоборств, – ответил за Клауса Микаил. – Фелиманский