Двери открываются. Ксения Никольская

это от предыдущих жильцов осталось, выбросить хотел. А бабка подумала, что, может ещё вернётся кто. Ты, говорит, оставь пока что его, сохрани. Так вот, значит, я и сохранил, да и забыл совсем. А тут мы о семье твоей заговорили, и меня вроде как озарило. Вот, в общем, возьми, может пригодится.

      С этими словами Егор Семёныч достал из-за спины старый пакет с каким-то предметом неровной формы внутри. Борис развернул его и не сразу поверил своим глазам. Перед ним был его детский слоник – мягкая игрушка, посеревшая от пыли и старости. Он осторожно взял его в руки, и в первый раз за много-много лет ему захотелось уткнуться в него носом и заплакать то ли от радости, то ли от другого, неизвестного ему чувства.

      – Твой? – спросил Егор Семёныч.

      – Мой… Кажется… – ответил Борис.

      – Ну вот и хорошо, – успокоился старик. – Я, значит, пошёл. Спать ложись. Бабке ни слова.

      – Спасибо вам, – совершенно искренне сказал Борис.

      Как только за Егор Семёнычем закрылась дверь, Борис приступил к изучению игрушки. Осторожно, чтобы не повредить износившуюся за годы ткань, он ощупал слоника и внимательно рассмотрел его со всех сторон. Видимых дыр нигде не было, и можно было даже сказать, что вещь очень хорошо сохранилась для своего возраста. Единственное, что смущало Бориса, так это то, что там, где хобот прикреплялся к голове, был неровный шов, по виду отличавшийся от остальных. “Наверное, я оторвал в детстве, а мать пришила”, – подумал он. Один глаз игрушки тоже держался не очень плотно, и Борис чуть нажал на него, пытаясь вдавить поглубже, чтобы он окончательно не отвалился. Внезапно под пальцами он ощутил что-то твёрдое, находящееся внутри головы, прямо между ушами. Борис попытался ощупать странный предмет и понять его предназначение. Возможно, это было что-то вроде механизма, при нажатии на который слон начал бы шевелить ушами и петь весёлую песенку, кажется, раньше игрушки умели это делать. В любом случае, сейчас он не работал, а достать его было невозможно, не повредив ткань. Борис решил оставить игрушку в покое и лечь спать, тем более, что электричество уже отключили, а ковыряться в слоновьих мозгах без света было бессмысленно и неудобно.

      В середине ночи явился покойный Васенька. Борис, конечно, никак не мог знать, как он выглядит, но почему-то сразу понял, кто это. Василий стоял у его кровати, весь синий, с выпученными глазами, и как-то неестественно вывернутой левой ногой и пытался просунуть руку под подушку, где Борис спрятал свою книгу и вновь обретённого слоника. Он хрипел, сопел и махал руками, как будто хотел указать Борису на что-то важное. Вдруг его лицо стало раздуваться, и из того места, где у привидения был нос, стали вырастать хоботы. Один, два, три… – они всё появлялись и появлялись, и Борис в оцепенении пытался их сосчитать. “Сто…”, – внезапно прохрипел Васенька, выхватил из-под подушки слона и слишком резким для покойника движением оторвал ему голову. На месте отрыва стали выступать алые капельки крови. "Это кровь – их кровь…" – вновь прохрипел Василий. Его синие пальцы сжимали остатки игрушки, которая на глазах