Тайна моего отражения. Татьяна Гармаш-Роффе

приемный отец?

      Шерил легонько усмехнулась, и у меня появилось подозрение, что я и на эту тему что-то прослушала. Но она меня не упрекнула, а просто ответила:

      – Мой приемный отец разошелся с Кати – так зовут мою приемную мать, – когда я была еще совсем маленькая. Я вполне представляю себе, что ему было трудно с ней жить: у Кати характер нелегкий… Он уехал в Калифорнию, у него другая семья, и я его с тех пор не видела.

      – Может быть, Кати что-то скрывает? И поэтому так не любит твои вопросы?

      – Мне эта мысль никогда не приходила в голову. Я всегда объясняла это ревностью. И потом, что она может скрывать? Она моя тетя, сестра моего папы, которая взяла меня на воспитание после смерти моих родителей… Если бы мои родители меня удочерили, мне бы об этом сказали – у нас принято с детства приучать ребенка к этой мысли… К тому же, в моей метрике написано, кто мои родители!

      – А они, кстати, у тебя кем были?

      – Мама не работала, а отец… Он работал в дипломатических сферах.

      – А тетя твоя?

      – Она служит в одной фирме по торговле недвижимостью.

      – У нее своих детей никогда не было?

      – Не получилось.

      Тут я вспомнила наставления Джонатана.

      – А ты родилась в Бостоне?

      – Нет. В Париже.

      – Вот как? – воскликнула я с напором. У меня появилось ощущение, что я нащупала какую-то ниточку.

      Шерил мгновенно почувствовала это и ответила, словно сожалея, что она меня разочаровывает:

      – Мама была в Париже в гостях у своей кузины, и у нее начались преждевременные роды…

      Конечно, мы близняшки. Ведь она читает мои мысли. И неважно, где она родилась, где я родилась. Я чувствую это нутром, всем своим организмом, всеми клеточками моего существа. Мы – сестры!

      Шерил заночевала у меня, а утром меня разбудил звонок Игоря.

      – Сережа будет в Париже, – сказал мне Игорь. – Должен прилететь в следующее воскресенье, на один день.

      Сережа вращался в тех же кругах, что и мой Игорек – политики, банкиры, знаменитости. Кажется, он выполнял какие-то поручения Игоря, хотя я никогда не могла понять, где работает сам Игорь и существует ли какой-то официальный штат людей, к которому бы он относился или которым бы он руководил. «Я помогаю людям решать их проблемы, – объяснял мне Игорь, – и у меня всегда есть работа, потому что у людей всегда есть проблемы; но у меня нет службы». А Сережа, стало быть, помогал Игорю помогать людям решать их проблемы?

      Это был лощеный, довольно миловидный мальчик, на два года старше меня, который не сводил с меня глаз, когда мы встречались, и на его самолюбивом лице было написано: я ничем не хуже, чем твой Игорь, так что тебе стоит подумать… Честно сказать, хотя я девица довольно-таки тщеславная и внимание к моей особе со стороны мужского пола люблю, но Сережа меня раздражал своим претенциозным стилем, своими амбициями, своей явно завышенной самооценкой.

      Кроме того, в нем была какая-то странная двойственность. Да, он был миловиден,